Содержание
Утвержден Президиумом Верховного Суда Республики Мордовия 16 марта 2023 г.
Споры, связанные с устранением препятствий в пользовании нежилыми помещениями
Право общей долевой собственности на общее имущество принадлежит собственникам нежилых помещений в здании в силу закона вне зависимости от его регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, при этом при переходе права собственности на помещение к новому собственнику одновременно переходит и доля в праве общей собственности на общее имущество здания независимо от того, имеется ли в договоре об отчуждении помещения указание на это.
УФССП России по Республике Мордовия обратилось в суд с иском к Л.А.В. о понуждении не чинить препятствия в пользовании имуществом общего пользования нежилого административного здания, об устранении препятствия в пользовании имуществом общего пользования административного здания путем передачи комплекта ключей от установленного замка с автоматическим блокиратором на входной двери здания.
В обоснование требований указав на то, что является правообладателем нежилого помещения (часть административного здания), на 2 этаже здания, общей площадью 162,1 кв. м, которое используется для размещения сотрудников ОСП по Ковылкинскому району. Указанное нежилое помещение является федеральной собственностью и закреплено за истцом на праве оперативного управления. Ответчик Л.А.В. также является правообладателем части данного административного здания. С 1 апреля 2021 г. истец ограничен в пользовании своим нежилым помещением в период с 18 часов 00 минут до 7 часов 45 минут в будние дни, а также в субботу и воскресенье, поскольку ответчиком на входной двери в здание установлен автоматический блокиратор двери, в связи с чем сотрудники ОСП по Ковылкинскому району после 18 часов с понедельника по пятницу лишены возможности покинуть административное здание, а также осуществить проход к своему помещению, расположенному на 2 этаже здания в любое необходимое время. В адрес Л.А.В. неоднократно направлялись письма о прекращении действий по ограничению в пользовании имуществом общего пользования, поскольку в административном здании имеется один вход и одна лестница, однако ответчик систематически создает препятствия для входа в административное здание, установил запрет на пользование лестницей (лестничными маршами 1 и 2 этажей, лестничной клеткой), указывая о принадлежности ему лестницы и входа в нежилое здание, и об автоматическом закрытии двери в установленное им время.
Истцом также указано, что на момент приобретения ответчиком части упомянутого административного здания сотрудники ОСП по Ковылкинскому району уже размещались в своей части нежилого помещения, беспрепятственно осуществляли проход через единственный вход в здание, пользовались лестницей, соединяющей 1 и 2 этажи, порядок пользования административным зданием собственниками уже сложился, в связи с чем, по мнению истца, действия ответчика не основаны на законе и нарушают права истца.
Решением Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 02 августа 2021 г. исковые требования УФССП России по Республике Мордовия оставлены без удовлетворения.
Отменяя состоявшееся судебное решение, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия исходила из следующего.
Способы защиты гражданских прав приведены в статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).
Под способами защиты гражданских прав понимаются закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав. Таким образом, избранный способ защиты должен соответствовать характеру и последствиям нарушения и в случае удовлетворения требований истца должен привести к восстановлению его нарушенных или оспариваемых прав. В тех случаях, когда закон предусматривает для конкретного правоотношения определенный способ защиты, лицо, обращающееся в суд, вправе воспользоваться именно этим способом защиты.
Защита гражданских прав осуществляется, в том числе путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (статья 12 ГК РФ).
В соответствии со статьей 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.
В силу пункта 1 статьи 214 ГК РФ государственной собственностью в Российской Федерации является имущество, принадлежащее на праве собственности Российской Федерации (федеральная собственность).
Согласно пункту 4 статьи 214 ГК РФ имущество, находящееся в государственной собственности, закрепляется за государственными предприятиями и учреждениями во владение, пользование и распоряжение в соответствии с настоящим Кодексом (статьи 294, 296).
К вещным правам в соответствии со статьей 216 ГК РФ наряду с правом собственности, относится право оперативного управления имуществом (статья 296). Вещные права лица, не являющегося собственником, защищаются от их нарушения любым лицом в порядке, предусмотренном статьей 305 настоящего Кодекса.
В соответствии со статьей 305 ГК РФ права, предусмотренные статьями 301-304 настоящего Кодекса, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором. Это лицо имеет право на защиту его владения также против собственника.
Исходя из положений пункта 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №64 от 23 июля 2009 г. «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» в судебном порядке рассматриваются споры о признании права общей долевой собственности на общее имущество здания, в том числе в случаях, когда в реестр внесена запись о праве индивидуальной собственности на указанное имущество. Если общим имуществом владеют собственники помещений в здании (например, владение общими лестницами, коридорами, холлами, доступ к использованию которых имеют собственники помещений в здании), однако право индивидуальной собственности на общее имущество зарегистрировано в реестре за одним лицом, собственники помещений в данном здании вправе требовать признания за собой права общей долевой собственности на общее имущество. Суд рассматривает это требование как аналогичное требованию собственника об устранении всяких нарушений его права, не соединенных с лишением владения (статья 304 ГК РФ).
В силу пункта 41 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации к отношениям собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающим по поводу общего имущества в таком здании, подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности статьи 249, 289 и 290 Гражданского кодекса Российской Федерации и 44-48 Жилищного кодекса Российской Федерации.
Согласно пункту 1 статьи 6 ГК РФ в случаях, когда предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 2 ГК РФ отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).
Действующее законодательство Российской Федерации не устанавливает для зданий, в которых находятся нежилые помещения, иного режима пользования общим имуществом, отличного от многоквартирных домов.
На основании статей 289 и 290 ГК РФ собственникам квартир в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры, обслуживающее более одной квартиры.
С учетом положений пункта 1 статьи 6 ГК РФ в отношении общего имущества собственников помещений в нежилом здании подлежат применению по аналогии нормы статей 249, 289, 290 ГК РФ, а также нормы Жилищного кодекса Российской Федерации (далее – ЖК РФ).
Аналогичная позиция изложена в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания».
Исходя из правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 1 постановления Пленума от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания», отношения собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающие по поводу общего имущества в таком здании, прямо законом не урегулированы. Поэтому в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации к указанным отношениям подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности статьи 249, 289, 290 Гражданского кодекса Российской Федерации. Собственнику отдельного помещения в здании во всех случаях принадлежит доля в праве общей собственности на общее имущество здания.
На основании статьи 290 ГК РФ и статьи 36 ЖК РФ к общему имуществу жилого здания относятся, в частности, помещения, предназначенные для обслуживания более одного помещения в здании, а также лестничные площадки, лестницы, холлы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном здании оборудование (технические подвалы), крыши, ограждающие несущие и ненесущие конструкции этого здания, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного помещения.
Таким образом, собственнику отдельного помещения в здании во всех случаях принадлежит доля в праве общей собственности на общее имущество здания (абзац 4 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 г. № 64).
Право общей долевой собственности на общее имущество принадлежит собственникам помещений в здании в силу закона вне зависимости от его регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (пункт 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 64 от 23 июля 2009 г.). При переходе права собственности на помещение к новому собственнику одновременно переходит и доля в праве общей собственности на общее имущество здания независимо от того, имеется ли в договоре об отчуждении помещения указание на это (абзац 2 пункта 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 64 от 23 июля 2009 г.).
В случаях, когда в реестр внесена запись о праве индивидуальной собственности на общее имущество здания, споры о признании права общей долевой собственности на указанное имущество рассматриваются в судебном порядке (абзац первый пункта 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 64 от 23 июля 2009 г.).
Негаторное требование подлежит удовлетворению при наличии следующих необходимых условий: 1) владение истца основано на законе или договоре, 2) наличие препятствий в осуществлении права истца, 3) препятствия чинятся именно ответчиком, 4) препятствия имеют реальный, а не мнимый характер. Кроме того, в данном случае в предмет доказывания входит установление такого обстоятельства, как то, является ли помещение, в отношении которого истцом заявлены требования, помещением, предназначенным для обслуживания более одного помещения в здании, и, следовательно, относится ли оно к общему имуществу здания.
При определении состава имущества, находящегося к общей собственности собственников помещений в нежилом здании, необходимо, в том числе учитывать, для каких целей предназначалось помещение изначально, и как оно в связи с этим используется.
Как следует из материалов дела, на основании договора купли-продажи от 12 октября 2001 г. ООО продало часть нежилых помещений принадлежащей ему части административного здания Министерству юстиции Российской Федерации, которое передало в оперативное управление эти нежилые помещения общей площадью 162,1 кв. м Управлению Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Мордовия.
Согласно поэтажному плану нежилых помещений в техническом паспорте Министерству юстиции Российской Федерации проданы нежилые помещения, расположенные в здании в г. Ковылкино на 2-м этаже.
Согласно выписке из ЕГРН собственником нежилого помещения на 2 этаже здания, общей площадью 162,1 кв. м, является Российская Федерация, право оперативного управления принадлежит УФССП России по Республике Мордовия.
Из договора купли-продажи недвижимого имущества от 21 сентября 2020 г. следует, что Т.Т.М. (продавец) и Л.А.В. (покупатель) заключили договор о нижеследующем: продавец обязуется передать в собственность покупателю, а покупатель – принять и оплатить в соответствии с условиями договора следующее имущество: часть административного здания (нежилое помещение), общей площадью 441,2 кв. м, расположенное в г. Ковылкино Республика Мордовия, а также право аренды земельного участка под ним. Часть административного здания (нежилое помещение) принадлежит продавцу на праве собственности.
Согласно дополнительному соглашению об изменении договора аренды земельного участка от 27 августа 2009 г. № 148 у ответчика Л.А.В. находится в аренде земельный участок, площадью 511, 4 кв. м, расположенный под указанным зданием.
Судом первой инстанции на основании инвентарного дела на нежилые помещения, расположенные в административных зданиях по указанным адресам установлено, что в данных помещениях неоднократно проводилась техническая инвентаризация, по результатам которой составлены технические паспорта.
Как следует из технического паспорта на часть административного здания «Общественное питание» (собственник Т.Т.М.) по состоянию на 14 октября 2019 г., в указанной части имеется лестничная клетка, соединяющая лестницей первый и второй этажи здания.
Согласно поэтажному плану нежилых помещений и экспликации к поэтажному плану части административного здания в техническом паспорте значится, что нежилые помещения указанной части административного здания расположены на первом этаже – 247,7 кв. м и на втором этаже -193,5 кв. м. В указанные площади включены площади лестничных клеток, коридоры 1 и 2 этажей. Общая площадь нежилых помещений, с учетом площадей лестничных клеток и коридоров составляет 441,2 кв. м.
Материалы дела свидетельствовали об отсутствии какой-либо документации на спорное нежилое помещение в архиве администрации городского поселения Ковылкино Ковылкинского муниципального района Республики Мордовия, Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Мордовия, Министерства культуры, национальной политики и архивного дела Республики Мордовия.
Из имеющихся в деле сведений, а также пояснений сторон усматривалось, что вход в административное здание, лестничные марши 1 и 2 этажей, лестничная клетка, проход на 2 этаже в помещение истца относятся к местам общего пользования, предназначены для обслуживания в том числе нежилого помещения истца.
Суд апелляционной инстанции посчитал доказанным и установленным тот факт, что указанное имущество общего пользования административного здания согласно представленным техническим паспортам, имеющимся в материалах дела, имело одно и то же назначение, не меняло его. Указанное обстоятельство не оспаривалось сторонами и следовало из материалов дела. Доказательств того, что спорное имущество было запроектировано в качестве помещения какого-либо иного назначения, не направленного на обеспечение технической эксплуатации нежилых помещений принадлежащих как ответчику, так и истцу, в материалах дела не имелось.
На основании вышеизложенного судебная коллегия пришла к выводу о том, что спорное имущество является общим имуществом собственников нежилых помещений, на него распространяется режим общего имущества, одним из собственников которого являлся Л.А.В., правообладателем второго УФССП России по Республике Мордовия в административном здании, обеспечивающим проход в нежилые помещения 1 и 2 этажей здания.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии достаточных доказательств факта нарушения либо реальной угрозы нарушения права истца, не связанного с лишением владения, при недопустимости нарушения прав ответчика, как собственника нежилого помещения на пользование своим имуществом.
Между тем, такие выводы суда первой инстанции не соответствовали действительности и противоречили действующему законодательству.
В уведомлениях, которые ответчик Л.А.В. направил в адрес начальника ОСП по Ковылкинскому району Республики Мордовия указывалось, что согласно сведениям ЕГРН у нежилого помещения, владельцем которого является УФССП России по Республике Мордовия, имеется отдельный вход и лестничная клетка, соединяющая лестницей 1 и 2 этаж здания, которые расположены с другой стороны нежилого помещения. Однако в настоящее время сотрудники ОСП по Ковылкинскому району используют принадлежащие ему вход и лестничную клетку, проходя в свое помещение через принадлежащую ему часть административного здания. В связи с чем, уведомил об установке на входе в свое помещение дверей самозакрывания с магнитным замком, которые будут открываться и закрываться в будни дни (с понедельника по пятницу с 8 часов 00 минут по 18 часов 20 минут), в субботу и воскресенье двери открываться не будут. В случае несвоевременного выхода из здания двери закрываются автоматически до 8 часов утра следующего дня. В последующем Л.А.В. уведомил начальника ОСП по Ковылкинскому району Республики Мордовия о том, что в настоящее время принадлежащую площадку перед дверью на 2 этаже, где имеется входная дверь в ОСП по Ковылкинскому району, он намерен использовать в предпринимательской деятельности, а именно установить платежные терминалы, вход в помещение ОСП по Ковылкинскому району будет полностью ограничен, в связи с чем предлагает осуществлять проход в свое здание через свой вход и лестничную клетку.
Нежилое помещение, которое на законном праве используется истцом, находится на втором этаже здания. Исходя из имеющихся в материалах дела фотоснимков, объяснений представителей сторон в суде апелляционной инстанции, письменных доказательств, следовало, что входная группа и лестничные марши 1 и 2 этажей, лестничная клетка, проход на 2 этаже в помещение истца, право собственности на которые в составе части нежилого помещения, зарегистрировано за истцом, предназначено для обслуживания части здания, в котором находятся помещения, принадлежащие истцу. Иных способов пройти к помещениям, не имеется, таковых не установлено судами в ходе рассмотрения данного дела.
Вход на второй этаж здания, о котором указал ответчик, заложен, отсутствует, и выполнял, исходя из представленных сведений, функцию пожарного (запасного, эвакуационного) выхода. Нежилое помещение истца не было возведено как изолированное от части здания, в котором находятся нежилые помещения, принадлежащие ответчику. Входная группа, пользование которой имел намерение ограничить ответчик, предназначена для входа и в помещение истца, поскольку здание спроектировано именно таким образом, что следует из представленных суду документов.
Вход в помещение, находящееся в оперативном управлении истца, должен быть беспрепятственным для него, истец выполняет возложенную на него в силу действующего законодательства государственную функцию, работа сотрудниками осуществляется в ненормированном режиме, что следует из представленных истцом документов (приказ ФССП России «Об утверждении служебного распорядка Федеральной службы судебных приставов» от 13 июня 2017 г., приказ УФССП России «Об утверждении Положения об отделении судебных приставов по Ковылкинскому району Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Мордовия» от 15 июня 2021 г. № 181). Устанавливая ограниченный проход в здание, ответчик тем самым устанавливал пользование имуществом, принадлежащим истцу ограниченно, по часам.
Из материалов дела следовало и сторонами не оспаривалось, что истец ранее пользовался спорным имуществом общего пользования административного здания для прохода в свои помещения, затем ответчик, который стал собственником части здания, стал препятствовать истцу в этом, направив уведомление, предполагающее платное пользование помещением как чужим, принадлежащим ответчику.
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в результате указанных действий ответчика права истца нарушены и подлежат защите и восстановлению путем удовлетворения требований о понуждении не чинить препятствия в пользовании имуществом общего пользования нежилого административного здания (лестничными маршами 1 и 2 этажей, лестничной клеткой, проходом на 2 этаже в помещение истца, входом в административное здание), а также об устранении препятствия в пользовании имуществом общего пользования путем передачи комплекта ключей от установленного замка с автоматическим блокиратором на входной двери здания по указанному адресу.
(Апелляционное определение от 12 июля 2022 г. №33-1273/2022).
Споры, связанные с реализацией прав на пенсионное обеспечение
Право граждан, работавших (работающих) на загрязненной территории, но не проживающих на ней, на пенсию по старости с уменьшением возраста обусловлено исключительно фактом их пребывания непосредственно на загрязненной территории в связи с осуществлением работы, а иные периоды, включая периоды нахождения на больничном, отпуске по уходу за ребенком и родам, засчитываются в страховой стаж.
Я.Н.Н. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению – Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Мордовия (далее – ГУ-ОПФР по Республике Мордовия) о признании незаконным и подлежащему отмене решения в части невключения в стаж работы на территории зоны проживания (работы) с льготным социально-экономическим статусом, об установлении факта принадлежности лицевых счетов, о возложении обязанности включить в специальный стаж периоды работы на территории зоны проживания (работы) с льготным социально-экономическим статусом.
В обоснование требований указала, что 26 октября 2021 г. она обратилась к ответчику с заявлением о назначении досрочной трудовой пенсии по старости по нормам Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 г. №1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» с уменьшением возраста на 1 год, в связи с работой на территории зоны проживания с льготным социально-экономическим статусом.
Решением начальника управления ГУ-ОПФР по Республике Мордовия ей было отказано в досрочном назначении государственной пенсии по старости из-за отсутствия требуемого стажа работы. Не засчитаны в стаж работы на территории зоны проживания с льготным социально-экономическим статусом период временной нетрудоспособности по беременности и родам с 10 апреля 1987 г. по 31 августа 1987 г., период нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 01 января 1988 г. по 25 ноября 1988 г., период работы в качестве повара в ресторане «Нива» Саранского райпо с 01 января 1989 г. по 30 октября 1989 г., поскольку в лицевых счетах за 1989 г. отчество истца указано неверно. Отказ мотивирован тем, что отсутствует необходимый стаж работы на территории зоны проживания или работы с льготным социально-экономическим статусом. С данным решением она не согласна, считает его незаконным.
Просила суд признать незаконным решение начальника ГУ-ОПФР по Республике Мордовия в части невключения в стаж работы на территории зоны проживания или работы с льготным социально-экономическим статусом периодов с 01 января 1989 г. по 30 октября 1989 г. в ресторане «Нива» Саранского райпо, а также невключения в стаж работы (проживания) на территории зоны с льготным социально-экономическим статусом, дающий право на досрочное пенсионное обеспечение, периода нахождения в отпуске по беременности и родам с 19 ноября 1991 г. по 06 апреля 1992 г. и периода нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 07 апреля 1992 г. по 07 августа 1993 г., с 07 августа 1993 г. по 01 ноября 1994 г. в ОАО «Орбита»; обязать ГУ-ОПФР по Республике Мордовия включить в стаж работы на территории зоны работы с льготным социально-экономическим статусом периоды с 01 января 1989 г. по 30 октября 1989 г. в ресторане «Нива» Саранского райпо, а также включить в стаж работы (проживания) на территории зоны с льготным социально-экономическим статусом, дающий право на досрочное пенсионное обеспечение, период нахождения в отпуске по беременности и родам с 19 ноября 1991 г. по 06 апреля 1992 г. и период нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 07 апреля 1992 г. по 07 августа 1993 г., с 07 августа 1993 г. по 01 ноября 1994 г. в ОАО «Орбита»; установить факт принадлежности лицевых счетов о начислении заработной платы за 1989 г. в ресторане «Нива» Саранского райпо в качестве повара, оформленных на имя Я.Н.И. – Я.Н.Н.
Решением Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 05 мая 2022 г. исковые требования Я.Н.Н. удовлетворены.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования об установлении факта принадлежности Я.Н.Н. лицевых счетов по начислению зарплаты за 1989 г., суд первой инстанции исходил из того, что совокупностью доказательств подтверждается допущенная в лицевых счетах описка в написании отчества истца – Я.Н.И., вместо правильного – Я.Н.Н. В этой связи, суд признал незаконным и отменил решение ответчика в части невключения в общий трудовой стаж и стаж работы на территории зоны работы или проживания с льготным социально-экономическим статусом периода с 01 января 1989 г. по 30 октября 1989 г. в ресторане «Нива» Саранского райпо и возложил на пенсионный орган обязанность включить в общий трудовой стаж и стаж работы на территории зоны работы или проживания с льготным социально-экономическим статусом указанный период. С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия в конечном итоге согласилась, отклонив доводы апелляционной жалобы пенсионного органа об обратном.
Давая оценку законности и обоснованности вынесенного судебного решения об удовлетворении исковых требований Я.Н.Н. в другой части судебная коллегия пришла к следующим выводам.
Включая в стаж работы на территории зоны работы или проживания с льготным социально-экономическим статусом период нахождения в отпуске по беременности и родам с 19 ноября 1991 г. по 06 апреля 1992 г. и период нахождения в отпуске по уходу за ребенком с 07 апреля 1992 г. по 07 августа 1993 г., с 07 августа 1993 г. по 01 ноября 1994 г. в ОАО «Орбита», суд первой инстанции руководствовался пунктом 5 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июля 2002 г. № 516, поскольку в данные периоды истцу выплачивалось пособие по государственному социальному страхованию.
Из материалов дела следовало, что в 1992 г. у истца родился ребенок, что подтверждалось копией свидетельства о рождении.
Приказом работодателя Я.Н.Н. с 07 апреля 1992 г. по 07 августа 1993 г. предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста 1,5 лет после отпуска по беременности и родам.
Приказом работодателя Я.Н.Н. с 07 августа 1993 г. по 07 февраля 1995 г. предоставлен дополнительный отпуск без сохранения заработной платы по уходу за ребенком до достижения им возраста 3-х лет.
Из лицевых счетов за 1992, 1993, 1994 гг., представленных АО «Орбита» усматривается, что истцу в указанный период начислялись пособие по беременности и родам, пособие на детей и компенсация до 3-х лет.
Согласно справке №252 от 25 июня 2021 г., выданной АО «Орбита», Я.Н.Н. действительно работала на территории зоны проживания с льготным социально-экономическим статусом.
Исходя из положений пунктов 26, 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии», и принимая во внимания, что в период нахождения Я.Н.Н. в отпуске по беременности и родам ей выплачивалось пособие по государственному социальному страхованию, а период нахождения в отпуске по уходу за ребенком имел место до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 г. № 3543-1 «О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде Российской Федерации», суд первой инстанции пришел к выводу о включении указанного периода в стаж работы истца на территории зоны с льготным социально-экономическим статусом.
Между тем, судом первой инстанции не было учтено, что право граждан, работавших (работающих) на загрязненной территории, но не проживающих на ней, на пенсию по старости с уменьшением возраста обусловлено фактом их пребывания непосредственно на загрязненной территории в связи с осуществлением работы, а иные периоды, засчитываемые в страховой стаж, определенные статьей 12 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ, в течение которых указанные лица находятся за ее пределами, в частности, периоды получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности (часть 2 пункт 1 статьи 12 закона о страховых пенсиях), а также период ухода одного из родителей за каждым ребенком до достижения им возраста полутора лет, но не более шести лет в общей сложности (часть 3 пункт 1 статьи 12 Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ), не учитываются.
Порядок подсчета периода работы в зоне радиоактивного загрязнения отличается от правил подсчета страхового стажа, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 2 октября 2014 г. № 1015 «Об утверждении правил подсчета и подтверждения страхового стажа для установления страховых пенсий», и стажа на соответствующих видах работ, принятых в целях определения права на страховую пенсию, в том числе досрочную (постановление Правительства Российской Федерации от 11 июля 2002 г. № 516 «Об утверждении правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»). Так, при определении права на пенсию по старости гражданам, пострадавшим вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, и величины уменьшения возраста, период работы на загрязненной территории может суммироваться с периодом проживания гражданина на территориях, подвергшихся радиационному загрязнению. В этой связи указанные правила подсчета и подтверждения страхового стажа и стажа на соответствующих видах работ не распространяются на порядок подсчета периода работы в зоне радиоактивного загрязнения.
По вышеизложенным основаниям, принимая во внимание, что истец не работала и не проживала в зоне с льготным социально – экономическим статусом, что стороной истца и не оспаривалось в ходе судебного разбирательства, период отпуска по беременности и родам и по уходу за ребенком, имевшие место с 19 ноября 1991 г. по 06 апреля 1992 г., с 07 апреля 1992 г. по 07 августа 1993 г., с 07 августа 1993 г. по 01 ноября 1994 г. не подлежали включению в стаж работы на территории зоны проживания (работы) с льготным социально – экономическим статусом, соответственно, решения суда первой инстанции в указанной части было отменено с вынесением нового решения об отказе в их удовлетворении.
(Апелляционной определение от 27 сентября 2022 г. №33-1901/2022).
Споры, вытекающие из жилищных правоотношений
При определении нуждаемости в жилом помещении следует учитывать всех лиц, имеющих равное право пользования жилым помещением.
Я.А.Г. обратился в суд с иском к администрации городского округа Саранск о признании незаконным постановления о снятии с учета нуждающихся в жилых помещениях и возложении обязанности восстановить в очереди учета граждан, нуждающихся в жилых помещениях, указав, что постановлением главы администрации городского округа Саранск от 30 июня 2009 г. № 1467 он принят на учет граждан, нуждающихся в жилых помещениях (улучшении жилищных условий) и включен в общую очередь за № 13828, на государственную поддержку за № 5254. В 2020 г. он значился в общей очереди за № 4084, на государственную поддержку за № 661.
Постановлением администрации городского округа Саранск он снят с учета нуждающихся в жилых помещениях, поскольку утрачены основания, дающие право на получение жилого помещения, обеспечен общей площадью жилого помещения на одного члена семьи более учетной нормы – более 12,5 кв.м (пункт 2 части 1 статьи 56 Жилищного кодекса Российской Федерации).
Просил суд признать незаконным указанное постановление администрации городского округа Саранск и возложить на администрацию городского округа Саранск обязанность восстановить его – инвалида I группы в очереди учета граждан, нуждающихся в жилых помещениях (улучшение жилищных условий) с первоначальной даты принятия на учет, а именно за № 1467 от 30 июня 2009 г.
Решением Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 1 декабря 2021 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 2 марта 2022 г., исковые требования Я.А.Г. оставлены без удовлетворения.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства, посчитал установленным и исходил из того, что истец обеспечен общей площадью жилого помещения на одного члена семьи более учетной нормы – более 12,5 кв.м, указав, что семья брата истца с учетом положений статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации не является членами семьи истца и данные лица не подлежат учету при расчете учетной нормы.
Судом также указано, что Я.А.Г. не предоставлял в администрацию городского округа Саранск документ, подтверждающий наличие у него заболевания, при котором невозможно проживание с другими членами семьи в одном жилом помещении. Кроме того, истец не обращался с заявлением о принятии его на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, а также с заявлением о признании его малоимущим.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 15 сентября 2022 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 2 марта 2022 г. отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 07 декабря 2022 г. решение Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия отменено, исковые требования истца удовлетворены в полном объеме, при этом суд апелляционной инстанции исходил из положений статей 49, 50, 51, 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также статьей 7 и 9 Закона Республики Мордовия от 01 июля 2005 г. № 57-З «О правовом регулировании жилищных отношений в Республике Мордовия», указав, что в предмет доказывания по данному спору входит установление обстоятельств, свидетельствующих об утрате истцом оснований, дающих ему право на получение жилого помещения по договору социального найма.
Судом установлено и из материалов дела следовало, что истец, будучи инвалидом 1 группы, как на момент постановки на учет, так и в настоящее время проживал в квартире, принадлежащей на праве общей долевой собственности его родителям (по 1/2 доли).
Указанная квартира имеет общую площадь 63,2 кв.м, в ней зарегистрированы и проживают семь человек: истец, его родители, а также семья брата истца, состоящая из четырех человек.
Определяя обеспеченность истца жилым помещением, суд исключил семью его брата при расчете учетной нормы, с чем судебная коллегия не согласилась, поскольку это противоречит нормам жилищного законодательства, регулирующим отношения по пользованию жилым помещением, находящимся в собственности граждан, и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.
Так, частью 1 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации определено, что к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи.
Вселенные собственником жилого помещения члены его семьи имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи (часть 2 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации).
Для установления факта вселения в жилое помещение в качестве члена семьи собственника, юридически значимым обстоятельством является установление обстоятельств, свидетельствующих о том, что именно собственник, распоряжаясь своей собственностью и своими правами, в соответствии со статьями 209, 288, 292 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 30, 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, вселил указанных лиц в таком качестве, иное бы свидетельствовало об ограничении права собственника по распоряжению своими правами.
По данному делу для выяснения того, является ли Я.А.Г. нуждающимся в улучшении жилищных условий, с учетом подлежащих применению норм материального права были определены следующие юридически значимые обстоятельства: был ли брат истца и члены его (брата) семьи вселены Я.Г.Х. и Я.М.К., являющимися его родителями в качестве члена семьи собственника в принадлежащее им жилое помещение; на каком основании в этом жилом помещении зарегистрированы и проживают супруга и дети брата истца; заключалось ли между собственниками жилого помещения и братом и членами его семьи какое-либо соглашение, определяющее право брата истца и членов его семьи на это жилое помещение иначе, чем это предусмотрено Жилищным кодексом Российской Федерации.
В ходе рассмотрения дела истец возражал против доводов ответчика, что члены семьи его брата не были вселены в квартиру родителей в качестве членов их семьи, вследствие чего они не являются членами одной семьи.
Суд данные доводы не принял во внимание, напротив указав, что семья брата истца не является семьей истца.
Однако суд, определяя обеспеченность истца Я.А.Г. жилым помещением и исключая семью его брата при расчете учетной нормы, не учел тот факт, что как истец, так и его брат с семьей, пользуются жилым помещением, как члены семьи его собственников (родителей).
Какого-либо соглашения с собственниками указанного жилого помещения Я.Г.Х. и Я.М.К., определяющего права брата истца и членов его семьи иначе, чем это предусмотрено Жилищным кодексом Российской Федерации, материалы дела не содержат и не установлено судом. В связи с чем и истец, и его брат с семьей, состоящей из четырех человек, относятся к членам семьи собственников жилого помещения Я.Г.Х. и Я.М.К. и имеют право пользоваться им наравне с ними.
Следовательно, при определении нуждаемости истца в жилом помещении, вопреки ошибочным выводам суда первой инстанции, следовало учесть семью брата истца, как имеющую равное право пользования жилым помещением, наряду с другими членами семьи.
(Апелляционной определение от 15 декабря 2022 г. №33-2335/2022).
Разрешение споров о разделе совместно нажитого имущества
Установление последовательности и хронологии движения денежных средств, имеющихся на счетах одного из супругов, может свидетельствовать о том, какие совместные либо личные денежные средства были использованы для приобретения имущества в период брака.
К.О.В. обратилась в суд с иском к Е.Ю.А. о разделе совместно нажитого имущества, указав, что с ответчиком состояла в зарегистрированном браке. Просила суд признать общим имуществом супругов автомобиль а также обязательства по кредитному договору, заключенному 10 августа 2018 г. с ПАО «Сбербанк» и по кредитному договору заключенному 4 июля 2019 г. с ПАО «Сбербанк»; произвести раздел общего имущества супругов, признать собственностью Е.Ю.А. автомобиль KIA, 2014 года выпуска и взыскать с него половину стоимости вышеуказанного автомобиля в размере 621 100 руб.; взыскать с ответчика Е.Ю.А. в ее пользу половину остатка долга по кредитному договору от 10 августа 2018 г. с ПАО «Сбербанк» на момент прекращения фактических брачных отношений в размере 399 865 руб., а также половину остатка долга по кредитному договору от 4 июля 2019 г. с ПАО «Сбербанк» на момент прекращения фактических брачных отношений в размере 147 528 руб. 04 коп.
Е.Ю.А. обратился в суд с встречным исковым заявлением, в котором с учетом уточнений просил признать квартиру площадью 32,4 кв.м. в г. Орехово-Зуево совместно нажитым имуществом супругов, прекратить право собственности К.О.В. на указанную квартиру, признав за ним и К.О.В. право собственности по ½ доли на данную квартиру.
Признать общими долговыми обязательствами его и К.О.В. кредитные средства по кредитному договору с Банком ВТБ в размере 495 000 руб.
Решением Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 21 октября 2021 г. исковое заявление К.О.В. и встречное исковое заявление Е.Ю.А. удовлетворены частично.
Судом вынесено решение о признании совместно нажитым имуществом супругов и произведен раздел автомобиля KIA, с передачей автомобиля в собственность Е.Ю.А.
С Е.Ю.А. в пользу К.О.В. взыскана денежная компенсацию за ½ долю автомобиля.
В удовлетворении остальной части требований К.О.В. отказано.
Квартира в г. Орехово-Зуево признана совместно нажитым имуществом супругов, с признанием за каждым права собственности на нее в размере ½ доли, в удовлетворении остальной части требований Е.Ю.А. отказано.
Взысканы судебные расходы.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 26 января 2022 г. решение Рузаевского районного суда Республики Мордовия в части размера долей в квартире и размера государственной пошлины изменено, за Е.Ю.А. признано право собственности на 23/100 доли квартиры, за К.О.В. – 77/100 доли квартиры, в соответствии пересчитаны расходы по уплате государственной пошлины.
Кроме того, решение районного суда в части отказа в признании общим имуществом долговых обязательств по кредитному договору от 10 августа 2018 г. отменено, вынесено новое решение, которым признаны общим имуществом супругов обязательства по потребительскому кредитному договору, заключенному 10 августа 2018 г. между К.О.В. и ПАО «Сбербанк» на сумму 1 000 000 руб.
Разрешая исковые требования К.О.В. относительно кредитного договора от 10 августа 2018 г., суд первой инстанции посчитал доводы К.О.В. о том, что на денежные средства, полученные по указанному кредитному договору, был приобретен автомобиль KIA, который с момента покупки находится в пользовании Е.Ю.А., неубедительными, в связи с чем отказал в удовлетворении исковых требований о признании общим имуществом супругов обязательства по вышеуказанному кредитному договору.
Судебная коллегия с выводом суда первой инстанции в указанной части не согласилась, приняв во внимание тот факт, что кредитный договор был заключен К.О.В. 16 августа 2018 г., в этот же день в разных офисах банка произведена с указанного счета частичная выдача денежных средств в размере 200 000 руб., 100 000 руб., 560 000 руб. и списание денежных средств в размере 140 000 руб. через «Сбербанк Онлайн», и в этот же день был приобретен автомобиль KIA.
Письменные доказательства по делу согласуются с пояснениями К.О.В., указавшей, что 16 августа 2018 г. они с мужем снимали денежные средства со счета в разных банкоматах по частям, поскольку с продавцом автомобиля было необходимо расплатиться наличными. В этот же день денежная сумма в размере 1 000 000 руб. была передана продавцу автомобиля.
Оценивая договор купли-продажи автомобиля от 16 августа 2018 г., в котором его стоимость была определена в 190 000 руб., судебная коллегия, сопоставив сведения о стоимости транспортного средства, указанные в представленных сторонами отчетах об определении рыночной стоимости имущества (1 242 200 руб. по состоянию на 22 октября 2020 г. и 930 000 руб. – на 13 апреля 2021 г.), пришла к выводу о том, что указанная в договоре стоимость является явно заниженной.
При таких обстоятельствах, учитывая хронологию имевших место событий, а также отсутствие обоснованных возражений со стороны ответчика (истца по встречному иску), был сделан вывод о том, что поименованный выше автомобиль приобретен на денежные средства, полученные К.О.В. по кредитному договору от 10 августа 2018 г. в период брака, являющиеся общим обязательством супругов, по которому все полученное использовано на нужды семьи.
В этой связи решение суда первой инстанции было в указанной части отменено, а исковые требования К.О.В. удовлетворены.
Разрешая требования Е.Ю.А. о признании квартиры, расположенной в г.Орехово-Зуево, совместно нажитым имуществом супругов, прекращении права собственности К.О.В. на вышеуказанную квартиру, признании за Е.Ю.А. и К.О.В. права собственности по ½ доли на квартиру, суд первой инстанции, не усмотрев оснований для отступления от принципа равенства долей супругов в совместно нажитом имуществе, также как и оснований для передачи совместно нажитого имущества в единоличную собственность одного из супругов, признал за сторонами право собственности на указанную квартиру в равных долях.
Между тем, судебная коллегия, оценивая имеющиеся в деле доказательства в их совокупности, посчитала необходимым отступить от начала равенства долей супругов, при этом исходила из положений статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации и пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака».
В ходе судебного разбирательства К.О.В. утверждала о том, что квартира была приобретена ею для дочери на добрачные накопления и завещанные ей бабушкой денежные средства.
Поскольку положениями статей 34, 35 СК РФ презюмируется общность имущества супругов, сторона, заявляющая о личном праве на данное имущество, в соответствии со статьей 56 ГПК РФ, исходя из принципа распределения по доказыванию, должна представить доказательства вложения в него личных средств.
Как следует из материалов дела, К.О.В. 25 июня 2013 г. были размещены денежные средства в ОАО «Сбербанк России», 28 июня 2017 г. данный вклад был закрыт, сумму в размере 470 808 руб. 12 коп. получила К.О.В.
Согласно приходному кассовому ордеру от 28 июня 2017 г. на счет Е.Ю.А. поступили денежные средства в размере 460 000 руб. В качестве источника поступления указано «Взнос наличных средств на банковский счет».
Данные обстоятельства согласуются с пояснениями К.О.В. о том, что 28 июня 2017 г. она закрыла свой банковский вклад, и денежная сумма в размере 460 000 руб. переведена на счет Е.Ю.А.
Согласно свидетельству о праве на наследство от 01 июля 2016 г. по завещательному распоряжению имущества П.М.Н., умершей в 2015 году,К.О.В. получила наследство, состоящее из денежного вклада, хранящегося в ПАО «Сбербанк России», остаток по счету по состоянию на 16 сентября 2016 г. составил 766 154 руб. 94 коп.
Таким образом, денежный вклад, являющийся наследством К.О.В., в размере 766 158 руб.92 коп., хранящийся на счете наследодателя П.М.Н., переведен на счет К.О.В.
Денежные средства в размере 700 000 руб., зачисленные на счет К.О.В. 16 сентября 2016 г. (переведены со счета наследодателя П.М.Н.), являются частью денежного вклада, полученного К.О.В. по наследству от П.М.Н., часть из которых впоследствии (а именно 500 000 руб.), согласно приходному кассовому ордеру от 21 июня 2017 г. внесена налично на счет Е.Ю.А.
Последовательность и хронология движения денежных средств, имеющихся на счетах К.О.В., бесспорно свидетельствуют о том, что для приобретения спорной квартиры использованы личные денежные средства истца по первоначальному иску в размере 960 000 руб. (460 000 руб. + 500 000 руб.).
При этом размещение принадлежащих К.О.В. личных денежных средств на банковском счете на имя Е.Ю.А. не изменяет статус этих денежных средств как принадлежащих лично К.О.В.
Оценивая представленные в материалы дела письменные доказательства, судебная коллегия посчитала возможным отойти от принципа распределения долей между супругами, поскольку К.О.В. вложила в покупку спорной квартиры денежные средства, накопленные до брака, в размере 960 000 руб. (460 000 руб.+ 500 000 руб.), соответственно, общими средствами супругов, вложенными в приобретение спорной квартиры, являлись денежные средства в размере 840 000 руб., которые подлежат разделу по 1/2 на каждого супруга (840 000 руб. : 2 =420 000 руб.).
Таким образом, на долю К.О.В. приходится 1 380 000 руб. (460 000 руб.+ 500 000 руб.+420 000 руб.), что соответствует 77/100 доли в праве собственности на спорную квартиру, на долю Е.Ю.А. приходится 420 000 руб., что соответствует 23/100 доли в праве собственности на спорную квартиру, в связи с чем решение суда в указанной части было изменено.
(Апелляционное определение от 26 января 2022 г. №33-123/2022).
Применение норм процессуального права
Вынесение решения об удовлетворении иска в связи с признанием исковых требований ответчиком, предполагает выяснение действительной воли ответчика на данное одностороннее распорядительное действие, разъяснение последствий такого признания, а также надлежащее юридическое закрепление данного процессуального действия судом.
Банк обратился в суд с иском к Б.Н.А. о взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что 26 ноября 2018 г. между сторонами заключен кредитный договор путём присоединения ответчика к условиям правил кредитования и подписания ответчиком согласия на кредит. В соответствии с согласием на кредит, устанавливающим существенные условия кредитования, истец предоставил ответчику денежные средства на условиях, указанных в договоре на срок по 27 ноября 2023 г., а ответчик обязался возвратить полученную сумму и уплатить проценты за пользованием кредитом.
По данным основаниям, с учетом уточнения исковых требований, банк просил суд взыскать с Б.Н.А. в свою пользу задолженность по кредитному договору от 26 ноября 2018 г. №625/0018-1016967по состоянию на 22 июля 2022г. в размере 1 102 394 руб. 44 коп. и в возмещение расходов по оплате государственной пошлины 13 712 руб.
В связи с ненадлежащим исполнением Б.Н.А. обязательств по возврату заемных денежных средств за ней образовалась задолженность.
Истец просил взыскать с Б.Н.А. сумму задолженности по кредитному договору от 26 ноября 2018 г., а также проценты.
Решением Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 14 октября 2022 г. принято признание иска ответчиком Б.Н.А., исковые требования банка удовлетворены.
Отменяя указанное решение суда, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия исходила из следующего.
В соответствии с пунктом 3 статьи 173 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) при признании ответчиком иска и принятии его судом принимается решение об удовлетворении заявленных истцом требований.
Как предусмотрено пунктом 2 статьи 173 ГПК РФ, суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам последствия отказа от иска, признания иска или заключения мирового соглашения сторон.
Таким образом, признание иска является односторонним распорядительным действием ответчика, которое должно быть свободным волеизъявлением, направленным на окончание процесса в пользу истца и, признавая иск, ответчик должен осознавать, что, принимая признание иска, суд вправе ссылается на него как на основание выносимого им решения об удовлетворении исковых требований.
Между тем, материалы дела свидетельствовали о том, что Б.Н.А. не оспаривая наличия задолженности перед кредитной организацией, с суммой задолженности, определенной банком и в последующем взысканной судом была не согласна, поскольку заявленный к взысканию размер не отражал действительный объем задолженности, ввиду внесения на момент рассмотрения дела нескольких платежей, фактически уменьшающий размер такой задолженности.
Проверяя доводы апелляционной жалобы Б.Н.А. не предмет отсутствия намерений признавать исковые требования кредитной организации, судебная коллегия выяснила следующее.
Письменное заявление Б.Н.А. о признании задолженности не содержит указания о сумме задолженности, которую признает ответчик, разъяснении прав и последствий признания иска. Отсутствовали такого рода сведения и в письменном протоколе судебного заседания.
Аудиопротокол судебного заседания свидетельствовал о том, что ответчик давал пояснения о том, что копию искового заявления он не получал, после предъявления иска вносил денежные средства в погашение долга; сотрудники банка разъясняли ему о том, что внесенные денежные средства будут учтены судом при вынесении окончательного решения. Заявляя о признании иска, Б.Н.А. не выражала согласие на взыскание с нее решением суда задолженности именно в указанном в иске размере.
Кроме того, при рассмотрении дела судебная коллегия выяснила, что одновременно с заключением кредитного договора Б.Н.А. также заключила договор страхования, страховым событием по которому является потеря работы.
В судебном заседании Б.Н.А. пояснила, что не имела возможности оплачивать задолженность по причине потери работы. Однако данное обстоятельство, имеющее юридическое значение для правильного разрешения спора, судом первой инстанции было оставлено без внимания, на обсуждение сторон не выносилось вовсе.
Принимая во внимание фактические обстоятельства дела, судебная коллегия почитала, что в рассматриваемом случае суд первой инстанции необоснованно пришел к выводу об удовлетворении исковых требований о взыскании с Б.Н.А. задолженности по основанию признания ею иска при одностороннем исследовании доказательств по делу и без достоверного установления всех фактических обстоятельств, отменив оспариваемое решение суда и возвратила дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
(Апелляционное определение от 13 декабря 2022 г. №33-2452/2022).
Вынесение судом частного определения в отношении того или иного лица предполагает возможность его обжалования в суд вышестоящей инстанции, при этом ограничения вне процессуального свойства, направленные на воспрепятствование этому, недопустимы.
При рассмотрении заявления Г.В.М. о пересмотре гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам частным определением Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 25 апреля 2022 г. обращено внимание руководителя УФССП России по Республике Мордовия на допущенные нарушения по исполнению судебным приставом-исполнителем ОСП по Ковылкинскому району УФССП России по Республике Мордовия З.А.И. решения суда Республики Мордовия о сносе самовольной постройки, выразившиеся в самовольном увеличении площади лоджии.
Главным судебным приставом Республики Мордовия подана частная жалоба на указанное частное определение, которая письмом судьи Ковылкинского районного суда Республики Мордовия возвращена без рассмотрения.
Поводом для возврата частной жалобы по существу послужило то, что, по мнению судьи, частное определение не подлежит обжалованию в апелляционном порядке, при том, что частное определение вынесено не в адрес подателя жалобы, а в адрес судебного пристава-исполнителя З.А.И.
Суд апелляционной инстанции посчитал такие действия судьи по возврату частной жалобы без вынесения процессуального документа в виде определения несоответствующими нормам процессуального права, признав их незаконными и посчитав необходимым рассмотреть частную жалобу по существу, обратив внимание при этом на следующее.
Статья 46 Конституции Российской Федерации устанавливает, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Невозможность обжалования частного определения ограничивает право лица, чьи права и законные интересы затронуты данным определением, на судебную защиту. Частное определение затрагивает права и свободы человека или организации, поэтому оно может быть обжаловано в целях устранения нарушения закона и защиты прав заинтересованного лица.
Указанная позиция соответствует разъяснениям Верховного Суда РФ от 24 марта 2004 г. «Ответы Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации на вопросы судов по применению норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».
При этом, среди прочего, суд апелляционной инстанции отметил, что допущенная в резолютивной части частного определения формулировка о необходимости обратить внимание именно руководителя УФССП России по Республике Мордовия на допущенные нарушения судебным приставом-исполнителем, давала основания полагать, что частное определение вынесено, в том числе, в адрес руководителя службы и, соответственно, предполагала возможность его обжалования.
(Апелляционное определение от 04 августа 2022 г. №33-1414/2022).