Обзор судебной практики ВС Республики Мордовия по уголовным делам (2 полугодие 2022)

Утвержден Президиумом Верховного Суда Республики Мордовия 2 февраля 2023 г.

Вопросы квалификации преступлений

1. В соответствии со ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора должны быть приведены основания оправдания подсудимого, доказательства их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Приговором Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 3 июня 2022 г. Н. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Органом предварительного расследования Н. обвинялся в том, что, являясь должностным лицом администрации района, председателем комиссии по приемке мебели, бытовой техники, оборудования и инвентаря для школы, без проверки комплектности поставленного спортивного оборудования и инвентаря сообщил главе района недостоверные сведения о полноте поставки, на основании чего последний подписал предоставленные финансовые документы, по которым поставщику были перечислены более 814 тысяч рублей за спортивный инвентарь и запасные части, не отвечающие условиям контракта. По мнению органа следствия, действиями Н. учащимся школы не была обеспечена возможность получения образования с использованием велосипедов в соответствии с нормативами, чем существенно нарушены их права, существенно нарушены охраняемые законом интересы образовательного учреждения, государству в лице органа местного самоуправления причинен вред деловой репутации в виде подрыва его авторитета и формирования недоверия к ее деятельности, а также существенное нарушение интересов государства в виде несоблюдения требований законодательства.

Суд первой инстанции, принимая решение об оправдании Н., пришел к выводу о том, что стороной обвинения не было представлено доказательств наступления изложенных в обвинении последствий именно из-за действий Н., выразившихся в ненадлежащей проверке комплектности поставленного спортивного инвентаря. Кроме того, суд указал на то, что непоставка 15 ВМХ-велосипедов не повлияла на учебный процесс, поскольку их использование не предусмотрено программой обучения, действия Н. не повлияли на нормальное функционирование администрации района, не сделали невозможным эффективное осуществление администрацией своих полномочий.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия (далее по тексту – судебная коллегия), рассмотрев апелляционное представление прокурора, отменила приговор, указав следующее.

Согласно должностной инструкции Н. является муниципальным служащим и обязан выполнять точно и в срок указания и поручения главы района, координировать работу отраслевых и территориальных органов, структурных подразделений администрации по решению вопросов местного значения в социальной сфере, развивать и координировать деятельность учреждений социальной сферы, образования и прочих, сообщать главе района обо всех выявленных в процессе исполнения своих должностных обязанностей недостатках и вносить предложения по их устранению.

Из показаний Н. в суде следует, что в конце августа 2019 г. глава района С. сказал ему о необходимости проследить за ходом работы по определению перечня требуемого для функционирования строящейся школы оборудования, проведением торгов и поставкой в установленные сроки. Закупаемое оборудование стали завозить еще в строящуюся школу. Возможности проверить поступающее не было, так как оборудование привозили в упакованном виде. Поскольку он не видел документов о перечне поступающего в школу оборудования, он не имел возможности доложить главе района сведения о полноте поставки.

Между тем, работавший во время рассматриваемых событий главой района С. показал, что для приемки поставляемого в строящуюся школу оборудования была создана комиссия, председателем комиссии назначен Н., который впоследствии докладывал о поставках всего оборудования. Они проверили накладные, он, как глава района, дал указание оплатить поставку.

Допрошенный в качестве подозреваемого Н., протокол допроса которого был оглашен в суде, показал, что в период работы у него с главой района С. сложились доверительные отношения. Он сам видел поставляемое оборудование, но не проверял на соответствие условиям контракта. Так как для приемки поставляемых товаров необходимо было создать комиссию, он (Н.) предложил главе района С. состав комиссии. После этого, 11 октября 2018 г. С. подписал постановление № 667а о комиссии по приемке оборудования для школы. В тот же день С. дал ему поручение о надлежащей организации работы комиссии и проверке поставок условиям контракта. Ему было известно о том, что бюджетные средства должны быть эффективно освоены до конца текущего года. До 27 декабря 2018 г. у него не хватило времени организовать приемочную комиссию, контролировать поставки. Не желая загружать себя дополнительной работой, он доложил главе района С. о том, что все товары поставлены в полном объеме в соответствии с условиями контракта.

Данным доказательствам суд первой инстанции оценки не дал, свой вывод о них в приговоре не мотивировал.  

Контракты на поставку ВМХ-велосипедов заключались на основании программы «Развитие образования в Республике Мордовия» по соглашению администрации района с Министерством образования Республики Мордовия. Суд оставил невыясненным вопрос о том, с какой целью контракт был заключен на поставку именно ВМХ-велосипедов, не повлияло ли их отсутствие на отказ от программы обучения в школе с использованием велосипедов такого типа.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о несоответствии фактическим обстоятельствам дела изложенных в приговоре доводов о том, что поставка менее ценного инвентаря, чем предусмотрено контрактом, причинившая материальный ущерб, не причинила вреда интересам государства в лице органа местного самоуправления, не подорвала его авторитет, и не являлась несоблюдением БК РФ и федеральных законов.

Уголовное дело в отношении Н. передано в районный суд на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1171/2022)

2. Местом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, может быть не только проезжая часть дороги, но и приспособленная и используемая для движения транспортных средств полоса земли. Водитель автомобиля обязан соблюдать все требования Правил дорожного движения Российской Федерации, в том числе об условиях маневрирования, движении задним ходом и перевозке пассажиров.

Приговором Чамзинского районного суда Республики Мордовия от 30 мая 2022 г. Б. осужден по п. «б» ч. 4 ст. 264 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 2 года 6 месяцев.

С осужденного Б. в пользу потерпевших К.Н.Н., К.А.Н., К.А.С. в счет возмещения морального вреда взыскано в солидарном порядке 750 000 рублей.

Б. признан виновным в том, что 9 июня 2021 г. на участке берега реки Сура недалеко от с. Б. Березники, управляя автомобилем, в котором находились пассажиры сверх предусмотренного его техническими характеристиками количества, с не пристегнутыми ремнями безопасности, нарушил Правила дорожного движения, двигаясь задним ходом, не убедился в безопасности маневра, вследствие чего автомобиль упал с обрыва в реку, частично погрузился в воду, что повлекло по неосторожности смерть потерпевшего К., после чего Б. покинул место происшествия.   

В апелляционной жалобе осужденный Б. оспорил законность приговора, указав на отсутствие причинно-следственной связи между количеством пассажиров в автомобиле, тем, что они не были пристегнуты ремнями безопасности, и наступившими последствиями. Обратил внимание на то, что совершенный им маневр не создавал опасности для движения, скорость позволяла обеспечивать постоянный контроль за движением автомобиля, который сорвался в реку из-за участка земли с мокрой травой, а не по его вине. Утверждал, что автомобиль не находился на дороге, поэтому на него не распространялись Правила дорожного движения Российской Федерации, место происшествия он покинул в связи с полученной травмой ноги.

Рассмотрев апелляционную жалобу, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с Федеральным законом от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» и Правилами дорожного движения Российской Федерации дорога – это обустроенная или приспособленная и используемая для движения транспортных средств полоса земли либо поверхность искусственного сооружения.

Из заключения эксперта следует, что место дорожно-транспортного происшествия является участком дороги и примыкающей к ней местности, на котором произошло ДТП. На фотоизображении участка местности видна приспособленная и используемая для движения транспортных средств полоса земли, которая согласно п. 1.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, является дорогой. Водитель автомобиля Б., находясь на дороге, начинал движение задним ходом в направлении реки, в процессе разворота не справился с управлением и совершил съезд с берега реки с последующим опрокидыванием автомобиля в воду, в результате чего пассажир автомобиля К. погиб.

Судом установлена причинно-следственная связь между нарушением Б.  п.п. 2.1.2 и 22.8 Правил дорожного движения Российской Федерации (водитель автомобиля при движении на транспортном средстве, оборудованном ремнями безопасности, обязан быть пристегнутым и не перевозить пассажиров, не пристегнутых ремнями; запрещается перевозить людей сверх количества, предусмотренного технической характеристикой транспортного средства) с наступившими последствиями, поскольку Б. не имел права начинать движение автомобиля с не пристегнутыми пассажирами и при наличии в автомобиле 8 человек вместо допустимых 5.

Вопреки требованиям абз. 1 п. 1.5, абз. 1 п. 8.12, абз. 1 п. 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, водитель автомобиля Б. не убедился в безопасности движения, не прибегнул к помощи посторонних лиц при движении задним ходом, выполняя маневр разворота, не учел дорожные условия и особенности своего транспортного средства, имея реальную возможность предотвращения ДТП, никаких своевременных и должных мер для обеспечения безопасности движения не предпринял, не справился с управлением, создал опасную аварийную ситуацию.

Из показаний допрошенных свидетелей следовало, что Б. после ДТП не дождался сотрудников полиции и уехал. Ссылка Б. на то, что он повредил ногу, является несостоятельной, так как на месте ДТП присутствовали врачи «Скорой помощи», к которым он не обращался. В материалах дела имеется справка о том, что Б. не обращался в медицинское учреждение по месту жительства в период с 8 июня по 7 сентября 2021 г.

Согласившись с доказанностью вины Б. в совершении преступления, правильностью квалификации его действий и справедливостью назначенного наказания, судебная коллегия отменила приговор в части гражданского иска.

Судом первой инстанции с осужденного в пользу трех потерпевших взыскана одна сумма компенсации морального вреда, причиненного преступлением, что законом не предусмотрено. Исковое заявление передано на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

(апелляционное определение № 22-1299/2022)

3. Ошибочное толкование судом первой инстанции норм законодательства повлекло отмену постановления о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ

Постановлением Ардатовского районного суда Республики Мордовия от 12 октября 2022 г. уголовное дело в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264¹ УК РФ, возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

М. предъявлено обвинение в том, что он 11 августа 2022 г. управлял автомобилем в состоянии опьянения, являясь лицом, подвергнутым 2 декабря 2020 г. мировым судьей административному наказанию по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

Постановление суда мотивировано тем, что на момент привлечения к административной ответственности постановлениями мирового судьи от 2 декабря 2020 г., положенными в основу обвинения М., он являлся лицом, не имеющим права управления транспортными средствами, поэтому правильность привлечения его к административной ответственности по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, а не по ч. 2 ст. 12.26 КоАП РФ вызывает сомнения.  

Рассмотрев апелляционное представление прокурора, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Постановлениями мирового судьи от 2 декабря 2020 г. М. трижды привлекался к административной ответственности по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ за невыполнение законных требований уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения 8, 16 и 19 октября 2020 г. Постановления вступили в законную силу 15 декабря 2020 г.

Вывод суда о том, что М. не подлежал привлечению к административной ответственности по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, поскольку не имел права управления транспортными средствами и являлся лишенным права управления транспортными средствами, основан на неправильном толковании закона.

М. имел водительское удостоверение, выданное 14 мая 2010 г., срок действия которого истекал 14 мая 2020 г.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 18 апреля 2020 г. № 275 «О признании действительными некоторых документов граждан Российской Федерации» и принятым в его исполнение приказом МВД России от 9 июня 2020 г. № 410 российское национальное водительское удостоверение, срок действия которого истек или истекает в период с 1 февраля по 15 июля 2020 г. включительно, признано действительным на территории Российской Федерации по 31 декабря 2020 г. включительно.

Таким образом, срок действия водительского удостоверения истекал 31 декабря 2020 г., а не 14 мая 2020 г., как ошибочно указал суд первой инстанции, поэтому на момент совершения административных правонарушений 8, 16 и 19 октября 2020 г. М. не являлся лицом, не имеющим права управления транспортным средством.

В указанный период М. не был и лицом, лишенным права управления транспортным средством.

Постановлением мирового судьи от 24 сентября 2015 г., вступившим в силу 5 октября 2015 г., М. был привлечен к административной ответственности по ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ с назначением наказания в виде лишения права управления транспортными средствами на 1 год.

Водительское удостоверение у М. было изъято 6 декабря 2015 г. Следовательно, срок назначенного административного наказания истек 6 декабря 2016 г.

М. не выполнил условия, установленные ч. 4.1 ст. 32.6 КоАП РФ, необходимые для возврата ранее сданного водительского удостоверения по истечении срока административного наказания в виде лишения права управления транспортными средствами. Вместе с тем, согласно ст. 4.6 КоАП РФ лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного постановления.

На момент совершения новых административных правонарушений М. не являлся лицом, подвергнутым административному наказанию.

По смыслу закона, действия водителя, у которого отсутствует водительское удостоверение по причине того, что он после истечения срока ранее назначенного лишения права управления транспортными средствами не выполнил условия, необходимые для возврата сданного водительского удостоверения, однако уже не считается подвергнутым административному наказанию, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ (п. 47 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30 июня 2021 г.).

При таких обстоятельствах судебная коллегия признала, что предусмотренных УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось.

Постановление суда отменено с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1797/2022)

4. Сбор лицом частей растений, содержащих наркотическое средство, которые данное лицо незаконно культивировало, не образует незаконного приобретения наркотического средства

Приговором Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 24 августа 2022 г. М. осуждена по ч. 1 ст. 228 УК РФ к штрафу в определенной денежной сумме 20 000 рублей.

М. признана виновной в том, что собрала стебли и листья наркосодержащего растения, которое было незаконно культивировано ей на заброшенном земельном участке, после чего высушила их и хранила без цели сбыта.

Рассмотрев уголовное дело по апелляционной жалобе защитника, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Суд первой инстанции квалифицировал действия М. как незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере.

Между тем, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 6 постановления от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», разъяснил, что под незаконным приобретением без цели сбыта наркотического средства понимается его получение любым способом, в том числе сбор дикорастущих растений или их частей на земельных участках граждан, если эти растения не высеивались и не выращивались.

М. собрала части незаконно культивированных ей же растений, поэтому ее действия не могут расцениваться как незаконное приобретение наркотического средства.

Судебная коллегия изменила приговор в отношении М., исключила из квалификации ее действий незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта в значительном размере со смягчением назначенного наказания.

(апелляционное постановление № 22-1619/2022)

5. Полная слепота одного глаза относится к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека, по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности на 35%, а не по признаку потери зрения

Приговором Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 7 июля 2022 г. Е., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Судом первой инстанции установлено, что Е. на почве ранее сложившихся неприязненных отношений нанес потерпевшему К. два удара кулаком в область левого глаза и перекинул его через свое правое плечо, в результате чего потерпевший ударился головой об асфальтовую поверхность. Лежащему на асфальте в бессознательном состоянии К. осужденный Е. нанес удар ногой в область правого подреберья. Действия Е. повлекли причинение К. тяжкого вреда здоровью по признаку потери зрения и значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

В апелляционной жалобе осужденный Е. и его защитник М. оспаривали законность осуждения в связи с отсутствием доказательств вины Е. в совершении преступления, чрезмерной суровостью назначенного наказания. Потерпевший К. в апелляционной жалобе в свою очередь указывал на чрезмерную мягкость назначенного Е. наказания.

Рассмотрев апелляционные жалобы, судебная коллегия указала следующее.

Выводы суда о доказанности вины Е. в совершении преступления являются обоснованными, соответствуют исследованным и проверенным в судебном заседании доказательствам, которые полно изложены и проанализированы в приговоре.

Несмотря на позицию осужденного Е., отрицавшего нанесение ударов и перекидывание К. через плечо, утверждавшего, что у потерпевшего при их встрече уже были повреждения на лице, а тяжкий вред здоровью он мог получить в результате потери равновесия при захвате и выворачивании им же руки осужденного с последующим падением, факт умышленного причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью объективно установлен заключениями судебно-медицинских экспертиз, которыми опровергнута возможность образования повреждений у потерпевшего К. при однократном падении. Эти же доводы стороны защиты опровергнуты показаниями допрошенных свидетелей.

Между тем, при квалификации действий Е. по ч. 1 ст. 111 УК РФ суд не учел, что в соответствии с диспозицией этой части статьи признаками тяжкого вреда здоровью являются потеря зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрата органом его функций, значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Согласно п. 6.3 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных приказом Минздравсоцразвития России от 24 апреля 2008 г. № 194н, потеря зрения – это полная стойкая слепота на оба глаза или такое необратимое состояние, когда в результате травмы, отравления либо иного внешнего воздействия у человека возникло ухудшение зрения, что соответствует остроте зрения, равной 0,04 и ниже. Потеря зрения на один глаз оценивается по признаку стойкой утраты общей трудоспособности.

На основании заключений судебно-медицинских экспертиз судом установлено, что причиненная К. травма левого глаза, повлекшая полную слепоту этого глаза, относится к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека, по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности на 35%.

Поскольку полная потеря зрения обоих глаз у потерпевшего не установлена, а травма одного глаза, повлекшая его полную слепоту, уже учтена при правовой оценке деяния Е. по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности, указание на «потерю зрения», как признак тяжкого вреда здоровью, исключено из квалификации действий Е. 

Оценивая доводы апелляционной жалобы потерпевшего о несправедливости приговора, судебная коллегия согласилась с ними.

В силу положений ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, и направлены на восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

Судебная коллегия указала, что при назначении наказания Е. суд первой инстанции не в полной мере учел как характер общественной опасности преступления, заключающийся в пренебрежении Е. чужим здоровьем, как одним из основных благ, охраняемых уголовным законом, так и должным образом не оценил повышенную степень общественной опасности преступления из-за наступивших у потерпевшего последствий в виде полной слепоты одного глаза.

Судебная коллегия усилила назначенное Е. по ч. 1 ст. 111 УК РФ наказание до 2 лет 6 месяцев лишения свободы, с его отбыванием в исправительной колонии общего режима.  

(апелляционное определение № 22-1542/2022)

Назначение наказания

6. Лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления

Приговором Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 4 июля 2022 г. К. осужден по ч. 3 ст. 290 УК РФ к 3 годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 3 года, со штрафом в размере трехкратной суммы взятки – 156 000 рублей, с лишением права занимать должности в государственных органах, связанные с осуществлением функции представителя власти, на 3 года.

В апелляционном представлении прокурор оспорил правильность назначения К. дополнительного наказания, предусмотренного ст. 47 УК РФ.

Рассмотрев апелляционное представление, судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления.

Назначенное судом первой инстанции К. дополнительное наказание не соответствует этим требованиям.

Судебная коллегия изменила приговор, указав, что в качестве дополнительного наказания К. назначено лишение права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функции представителя власти.

(апелляционное определение № 22-984/2022)

7. Если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора по первому делу, наказание ему назначается в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ

Приговором Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 30 мая 2022 г. М., ранее неоднократно судимый, в том числе приговором от 28 февраля 2022 г. по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 5% из заработной платы в доход государства, на основании ст. 70 УК РФ к 8 месяцам исправительных работ с удержанием 5% из заработной платы в доход государства, осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении.

М. осужден за неоднократную неуплату без уважительных причин в нарушение решения суда средств на содержание несовершеннолетней дочери. Судом установлено, что преступление М. совершено в период с 28 апреля по 30 ноября 2021 г.

В апелляционном представлении прокурор поставил вопрос о незаконности назначения М. наказания по совокупности приговоров. Защитник в апелляционной жалобе оспорила справедливость назначенного М. наказания в связи с его чрезмерной суровостью.

Судебная коллегия согласилась с доводами автора апелляционного представления, указав следующее.

При назначении наказания осужденному за совершенное преступление суд первой инстанции в полной мере учел все смягчающие наказание обстоятельства, положительные данные о его личности, сведения о которых имеются в уголовном деле, в том числе, указанные в апелляционной жалобе.

Мнение потерпевшей, на которое сослалась защитник, не учитывается судом при назначении наказания (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 сентября  2014 г. № 2053-О).

При этом утверждения защитника Ж. об отсутствии у представителя потерпевшей материальных претензий к осужденному не основаны на материалах дела. Напротив, из материалов дела следует, что в период инкриминированного деяния М. никак не содержал своего несовершеннолетнего ребенка.

В отношении М. ранее трижды выносились приговоры в связи с совершением им аналогичных преступлений, ему назначалось наказание, не связанное с лишением свободы, которое не повлияло на его поведение, не сделало его правопослушным, поэтому назначение ему лишения свободы с отбыванием в исправительном учреждении является обоснованным.

Вместе с тем, согласно ч.ч. 2 и 5 ст. 69 УК РФ, если все преступления, совершенные по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний. По этим же правилам назначается наказание, если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора по первому делу. В этом случае в окончательное наказание засчитывается наказание, отбытое по первому приговору суда.

Судом первой инстанции было установлено, что новое преступление М. совершил до вынесения приговора от 28 февраля 2022 г., поэтому наказание ему должно назначаться не на основании ст. 70 УК РФ, а на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ.   

Судебная коллегия изменила приговор, исключила из него указание на назначение М. наказания по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ и назначила ему наказание в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по приговору от 28 февраля               2022 г. в виде 6 месяцев лишения свободы, с его отбыванием в колонии-поселении. В срок наказания зачтено время содержания М. под стражей по предыдущему уголовному делу из расчета один день за два дня отбывания наказания в колонии-поселении.

(апелляционное постановление № 22-1103/2022)

8. Назначаемое наказание за совершенное преступление должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного

Приговором Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 25 мая 2022 г. Х. и С. признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 186 УК РФ, каждому из них назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 2 месяца с его отбыванием в исправительной колони общего режима, со штрафом в размере 100 000 рублей.

В апелляционном представлении государственным обвинителем поставлен вопрос о чрезмерной мягкости назначенного Х. и С. наказания. Защитники в свою очередь в апелляционных жалобах сослались на чрезмерную суровость назначенного осужденным наказания.

Судебная коллегия изменила приговор, указав следующее.

Согласно ст. 6 УК РФ справедливость наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В соответствии с абз. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58 при учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду, прежде всего, направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред.

При назначении Х. и С. наказания суд первой инстанции хотя и сослался на общие начала назначения наказания, однако в достаточной мере не учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства сбыта ими поддельных банковских билетов, в результате которых нарушены правоотношения в сфере экономической безопасности.

Кроме того, суд необоснованно признал смягчающим наказание обстоятельством добровольное возмещение вреда, причиненного преступлением. Противоправные действия Х. и С. были связаны с нарушением отношений в сфере денежного обращения. Потерпевшими по делу никто не признавался.

Суд первой инстанции указал, что действия осужденных, которые возместили вред лицам, которым ранее сбыли поддельные банковские билеты, являются добровольным возмещением причиненного преступлением вреда.

При этом суд фактически оставил без внимания характер и степень общественной опасности совершенного тяжкого преступления, количество изъятых поддельных денежных купюр (17), обстоятельства, связанные с совершением преступления, отягчающее наказание обстоятельство «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору».

Судебная коллегия усилила назначенное Х. и С. по ч. 1 ст. 186 УК РФ наказание до 3 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 100 000 рублей каждому.

(апелляционное определение № 22-1181/2022)

Приговором Темниковского районного суда Республики Мордовия от 29 сентября 2022 г. Я., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 318 УК РФ к штрафу в определенной денежной сумме 20 000 рублей.

Он признан виновным в том, что применил насилие, не опасное для жизни и здоровья, в отношении участкового уполномоченного полиции.

В апелляционной жалобе потерпевший И. высказал мнение о чрезмерной мягкости назначенного Я. наказания.

Судебная коллегия проверила доводы потерпевшего и указала следующее.

При назначении наказания Я. в виде штрафа суд первой инстанции мотивировал свои выводы полным признанием вины осужденным, раскаянием в содеянном, а также принял во внимание его возраст (59 лет).

При этом суд не в должной мере учел в совокупности конкретные обстоятельства дела и личность осужденного, который не трудоустроен, на иждивении никого не имеет, привлекался к административной ответственности за совершение административного правонарушения в состоянии алкогольного опьянения. Судебная коллегия обратила внимание и на то, что суд верно установил наличие в действиях Я. отягчающего наказание обстоятельства «совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя».

Кроме того, объектом преступного посягательства в данном случае выступает не только жизнь и здоровье сотрудника полиции И., но и установленный государством порядок управления, когда потерпевший, одетый в форменную одежду, предъявивший служебное удостоверение, выполнял возложенные на него законом служебные полномочия по выявлению и пресечению административных правонарушений и преступлений.

В связи с этим, даже указанные судом первой инстанции смягчающие наказание обстоятельства не давали оснований для назначения Я. наказания в виде штрафа, который является самым мягким видом наказания из предусмотренных санкцией статьи.

Судебная коллегия изменила приговор и назначила Я. по ч. 1 ст. 318 УК РФ наказание в виде лишения свободы на срок 6 месяцев с его отбыванием в колонии-поселении.

(апелляционное постановление № 22-1768/2022)

9. Правила ч. 3 ст. 62 УК РФ о неприменении ч. 1 ст. 62 УК РФ не распространяются на лиц, которым в силу закона не назначается пожизненное лишение свободы

Приговором Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 25 марта 2022 г. Б. и П. осуждены каждый по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Рассмотрев уголовное дело в апелляционном порядке по апелляционным жалобам и представлению, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Санкция ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 20 лет либо пожизненное лишение свободы, либо смертную казнь.

Б. и П. осуждены за преступление, совершенное в ночь на 30 сентября            2004 г.

В силу ч. 4 ст. 78 УК РФ вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. Если суд не сочтет возможным освободить лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

С учетом обстоятельств совершенного преступления и личности подсудимых суд первой инстанции не нашел оснований для освобождения их от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.

При назначении Б. и П. наказания суд признал наличие смягчающего наказание обстоятельства «активное способствование раскрытию и расследования преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления». Отягчающие наказание обстоятельства установлены не были.

При этом суд указал, что в силу ч. 3 ст. 62 УК РФ положения ч. 1 ст. 62 УК РФ не применяются.

Между тем, судом первой инстанции не учтено, что правила ч. 3 ст. 62 УК РФ о неприменении ч. 1 ст. 62 УК РФ не распространяются на лиц, которым в силу закона не назначается пожизненное лишение свободы (п. 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58).

Поскольку с учетом истечения сроков давности Б. и П. не могло быть назначено пожизненное лишение свободы, в отношении них подлежали применению правила ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Судебная коллегия изменила приговор и смягчила назначенное Б. и П. по               п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание до 12 лет 6 месяцев лишения свободы каждому.  

(апелляционное определение № 22-1189/2022)

10. В силу ч. 5 ст. 50 УК РФ исправительные работы не могут быть назначены женщинам, имеющим детей в возрасте до 3 лет

Приговором Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 21 июня 2022 г. З. осуждена по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 9 месяцам исправительных работ с удержанием 5% из заработной платы в доход государства.

В апелляционном представлении прокурор оспорил законность назначения З. наказания в виде исправительных работ в связи с нарушением судом требований ч. 5 ст. 50 УК РФ.

Проверив материалы дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

С учетом того, что наказание в виде исправительных работ предполагает привлечение осужденного к труду, суд должен выяснить трудоспособность  такого лица, наличие или отсутствие у него основного места работы, место постоянного жительства, а также другие свидетельствующие о возможности исполнения этого вида наказания обстоятельства, в том числе указанные в ч. 5   ст. 50 УК РФ (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58).

В силу требований ч. 5 ст. 50 УК РФ исправительные работы не назначаются женщинам, имеющим детей в возрасте до 3 лет.

Между тем, у осужденной З. на иждивении находится малолетний ребенок, родившийся 25 января 2020 г., что исключало назначение ей наказания в виде исправительных работ.

Судебная коллегия изменила приговор и назначила З. по п.п. «а», «в» ч. 2    ст. 158 УК РФ наказание в виде штрафа в определенной денежной сумме в размере 20 000 рублей.

(апелляционное постановление № 22-1239/2022)

11. Транспортное средство, принадлежащее обвиняемому и использованное им при совершении после 25 июля 2022 г. преступления, предусмотренного ст.ст. 264¹, 264², 264³ УК РФ, подлежит конфискации 

Приговором Торбеевского районного суда Республики Мордовия от 10 октября 2022 г. К., ранее судимый по ч. 2 ст. 264¹ УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% из заработной платы в доход государства, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 4 года (не отбыто 5 месяцев 28 дней исправительных работ и 3 года 5 месяцев лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами), осужден по ч. 2 ст. 264¹ УК РФ к 10 месяцам лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 2 года 6 месяцев, на основании ст. 70 УК РФ к 1 году лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 3 года 22 дня.

Вещественное доказательство – автомобиль марки «Mercedes-Benz CLK 320» оставлен в распоряжении осужденного.

В апелляционном представлении прокурор оспорил решения суда в части назначения наказания по совокупности приговоров и об оставлении у осужденного транспортного средства.

Изменяя приговор по апелляционному представлению прокурора, судебная коллегия указала на следующие обстоятельства.

Суд первой инстанции в нарушение требований ст.ст. 70 и 71 УК РФ назначил осужденному основное наказание в размере, превышающем возможный, а дополнительное наказание – в меньшем, чем его неотбытая часть по предыдущему приговору.

Кроме того, преступление было совершено 26 июля 2022 г., то есть после вступления в действие п. «д» ч. 1 ст. 104¹ УК РФ, поэтому используемый осужденным при совершении преступления автомобиль подлежал конфискации, то есть принудительному безвозмездному изъятию и обращению в собственность государства. Суд первой инстанции безосновательно оставил его в распоряжении осужденного и снял ограничения, связанные с его хранением.

Судебной коллегией приговор изменен, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности преступлений К. назначено 11 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 3 года 6 месяцев. На автомобиль «Mercedes-Benz CLK 320» наложен арест, принято решение о его конфискации.

(апелляционное постановление № 22-1786/2022)

Процессуальные вопросы

12. В силу п. 1 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора должно быть указано описание преступного деяния, признанного судом доказанным

Приговором Ардатовского районного суда Республики Мордовия от 24 июня 2022 г. Л. осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

В апелляционном представлении государственный обвинитель указал на незаконность приговора в связи с тем, что его описательно-мотивировочная часть изложена в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ о содержании оправдательного приговора.

Судебная коллегия отменила приговор в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Согласно ч. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

В нарушение требований закона в описательно-мотивировочной части приговора указано лишь на то, что Л. обвиняется в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотического средства в значительном размере с приведением обстоятельств, установленных органом дознания. Указания на совершенное Л. преступление, установленное судом, приговор не содержит.

(апелляционное постановление № 22-1340/2022)

Аналогичное нарушение допущено Ленинским районным судом г. Саранска Республики Мордовия при вынесении приговора от 15 июля 2022 г. в отношении К.

(апелляционное постановление № 22-1347/2022)

13. В описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. В приговоре должны быть приведены мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом

Приговором Торбеевского районного суда Республики Мордовия от 23 мая 2022 г. К. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ.

Органом предварительного расследования К. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 264 УК РФ, то есть в нарушении лицом, управляющим автомобилем в состоянии опьянения, правил дорожного движения, повлекшим по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, сопряженном с оставлением места его совершения.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, а в апелляционной жалобе потерпевшая оспорили законность переквалификации судом первой инстанции деяния К.

Судебная коллегия отменила приговор, указав следующее.

Исключая квалифицирующий признак преступления «сопряженное с оставлением места его совершения», суд первой инстанции сослался на показания свидетелей С.И.П. и К.С.Я., указав на их согласованность с показаниями свидетелей М.А.И., А.А.В., А.Н.С.

Между тем, сам подсудимый К. не смог объяснить, почему покинул место ДТП. Свидетель С.И.П. показал, что К. после ДТП был в шоковом состоянии, орал, стоял на полусогнутых ногах, в целях оказания ему медицинской помощи он был доставлен в больницу. Свидетель К.С.Я. дал показания о том, что после ДТП К. был без сознания, его перенесли в машину под руки.

При этом, свидетели М.А.И., А.А.В., А.Н.С., первыми прибывшие на место происшествия, дали иные показания. Свидетель А.А.В. показала, что К. стоял у перевернутой машины. А.Н.С. показал, что видимых телесных повреждений у К. не было, лишь была разбита губа, он не говорил, в подъехавшую машину сел сам. Свидетель М.А.И. дал аналогичные показания.

Медсестра приемного отделения больницы Г.Н.А. показала, что в больницу привезли К., сопровождавшие его лица препятствовали его осмотру, говорили, что ему плохо, но видимых телесных повреждений у него не было, до отделения он дошел сам, после осмотра врачами ушел в отделение самостоятельно.

Врач Я.В.М. показал, что доставленный К. был в сознании, разговаривал, четко отвечал на вопросы, был госпитализирован, чтобы исключить осложнение.

По заключению судебно-медицинской экспертизы у К. в медицинских документах описан лишь кровоподтек левой поясничной области, не повлекший вреда здоровью.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о том, что К. покинул место ДТП не по своей воле, будучи нуждающимся в медицинской помощи в связи с реальной угрозой здоровью, не были основаны на исследованных доказательствах.

Вывод суда о том, что медицинское освидетельствование К. на состояние опьянения не проводилось, также не был основан на материалах дела.

Из материалов дела следовало, что в соответствии с Порядком проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения, утвержденного приказом Минздрава России от 18 декабря 2015 г. № 933н, у К. был произведен забор крови, данный образец направлялся для проведения химико-токсикологического исследования, по результатам которого в крови К. был обнаружен этиловый алкоголь в концентрации 2,7 промилле.

Этим обстоятельствам суд первой инстанции надлежащей оценки не дал.

Отменив приговор, суд апелляционной инстанции передал уголовное дело на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1023/2022)

14. Суд обязан тщательно проверять все показания подсудимого, доказательства, представляемые им в свою защиту, оценивать их достоверность путем сопоставления с иными исследованными в судебном разбирательстве доказательствами

Приговором Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 18 мая 2022 г. Ч. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264¹ УК РФ.

Ч. осужден за то, что, будучи подвергнутым административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения, в г. Ковылкино 19 февраля 2022 г. управлял автомобилем в состоянии опьянения.

Приговор суда был оспорен в апелляционных жалобах стороной защиты, которая выразила несогласие с тем, что Ч. на момент совершения инкриминированного деяния являлся лицом, подвергнутым административному наказанию по ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.

Обсудив доводы сторон, судебная коллегия отменила приговор по следующим основаниям.

Ч. 1 ст. 264¹ УК РФ предусматривает уголовную ответственность за управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, при условии, что на этот момент лицо подвергнуто административному наказанию по ч.ч. 1 или 3 ст. 12.8 КоАП РФ либо по ст. 12.26 КоАП РФ.

Факт привлечения лица к административной ответственности за указанные административные правонарушения является признаком субъекта преступления.

Согласно ст. 4.6 КоАП РФ лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного наказания.

При рассмотрении уголовного дела суду необходимо выяснить, исполнено ли постановление о назначении лицу административного наказания по ч.ч. 1 или 3 ст. 12.8 либо ст. 12.26 КоАП РФ, и дату окончания исполнения указанного постановления, не прекращалось ли его исполнение, не истек ли годичный срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, не пересматривалось ли постановление о назначении лицу административного наказания и последующие постановления, связанные с его исполнением, в порядке, предусмотренном гл. 30 КоАП РФ (п. 10⁴ постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения»).

При принятии решения по делу суд первой инстанции исходил из того, что Ч. на момент совершения инкриминированного деяния являлся лицом, подвергнутым административному наказанию постановлением мирового судьи от 17 февраля 2015 г., которым ему по ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ назначен штраф в размере 30 000 рублей и лишение права управления транспортным средством на 1 год 8 месяцев.

В подтверждение своих выводов суд сослался на справку ОГИБДД ОМВД России по Рузаевскому муниципальному району, согласно которой в период с 2015 года по настоящее время Ч. водительское удостоверение не сдавал, с заявлением о его утрате не обращался, а также на справку ОГИБДД ММО МВД России «Ковылкинский», в соответствии с которой административный штраф по постановлению мирового судьи от 17 февраля 2015 г. числился не оплаченным, водительское удостоверение в хранилище административной практики данного отдела не сдавалось, наказание не исполнено.

Между тем, в судебном заседании Ч. утверждал, что административный штраф по постановлению от 17 февраля 2015 г. был оплачен его матерью в 2016 году, 6 марта 2017 г. он подал в ОГИББД ММО МВД России «Ковылкинский» заявление об утере водительского удостоверения, а следовательно, в его деянии отсутствует состав преступления. Он сослался на то, что в 2021 году он был допущен к сдаче экзамена на право управления транспортными средствами УГИБДД МВД по Республике Мордовия, где в отношении него была проведена регламентная проверка и было установлено, что наказание по постановлению от 17 февраля 2015 г. полностью исполнено.

В подтверждение своих доводов Ч. представил суду справку за подписью врио начальника ОСП по Ковылкинскому району Республики Мордовия об оплате штрафа по постановлению от 17 февраля 2015 г. и окончании исполнительного производства 16 февраля 2016 г., ксерокопию электронной карточки учета по делу об административном правонарушении, согласно которой его водительское удостоверение во исполнение постановления мирового судьи от 17 февраля 2015 г. изъято 6 марта 2017 г., а административный штраф уплачен.

В ходе судебного следствия стороной защиты заявлялись ходатайства о допросе должностных лиц УГИБДД МВД по Республике Мордовия, проводивших регламентную проверку и допустивших Ч. к сдаче экзамена, запросе сведений об обращении Ч. в 2017 году в ГИБДД ММО МВД России «Ковылкинский» с письменным заявлением о сдаче водительского удостоверения.

В удовлетворении данных ходатайств судом было отказано со ссылкой на показания уже допрошенных в судебном заседании сотрудника ГИБДД ММО МВД России «Ковылкинский», дознавателя, которые впоследствии не были приведены в приговоре, и на ранее представленные в дело сведения.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что суд первой инстанции не обеспечил полную и всестороннюю проверку доводов стороны защиты о невиновности Ч., не устранил имеющиеся в деле противоречия, до принятия итогового решения по делу сделал вывод о достоверности представленных стороной обвинения доказательств, чем фактически предрешил свою позицию по делу.

В связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными судом первой инстанции, уголовное дело было направлено на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1106/2022)

15. Внесение в приговор изменений после его провозглашения недопустимо, а врученные сторонам копии приговора должны соответствовать его оригиналу

Приговором Ардатовского районного суда Республики Мордовия от 30 сентября 2022 г. Б. осужден по ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292 УК РФ.

В апелляционных жалобах осужденный, защитник, а в апелляционном представлении государственный обвинитель указали на наличие у них двух разных копий приговора, врученных им судом.

При апелляционном рассмотрении уголовного дела было установлено следующее.

Согласно ст. 298 УПК РФ приговор постановляется в совещательной комнате. После подписания приговора суд возвращается в зал судебного заседания и председательствующий провозглашает приговор (ч. 1 ст. 310 УПК РФ (в редакции от 18 декабря 2001 г.)). Ч. 3 ст. 303 УПК РФ устанавливает, что исправления в приговоре должны быть оговорены и удостоверены подписями всех судей в совещательной комнате до провозглашения приговора.

При сопоставлении текста приговора, имеющегося в материалах дела, его копии и аудиозаписи протокола судебного заседания во время оглашения приговора установлено наличие расхождений в резолютивной части приговора, касающихся назначения Б. наказания.

Так, согласно содержащемуся в деле оригиналу приговора Б. назначено наказание по ч. 3 ст. 159 УК РФ в виде лишения свободы на 1 год 6 месяцев,              по ч. 1 ст. 292 УК РФ в виде обязательных работ на срок 400 часов, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ – 1 год 7 месяцев лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

Резолютивная часть копии приговора, врученной сторонам, содержит сведения о назначении Б. наказания по ч. 3 ст. 159 УК РФ в виде лишения свободы на 1 год 6 месяцев, по ч. 1 ст. 292 УК РФ в виде обязательных работ на срок 400 часов, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ – 1 год 7 месяцев лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.

Согласно аудиопротоколу суд назначил Б. наказание по ч. 3 ст. 159 УК РФ в виде лишения свободы на 1 год, по ч. 1 ст. 292 УК РФ в виде обязательных работ на 400 часов, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ – 1 год 7 месяцев лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

Таким образом, ни содержащийся в деле оригинал приговора, ни его копия, врученная сторонам, не соответствуют оглашенному в судебном заседании приговору.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что в текст приговора, изготовленного и подписанного судьей в совещательной комнате, оглашенного по выходу из нее, были внесены изменения вопреки требованиям УПК РФ.

Судебная коллегия отменила приговор с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, на допущенные по делу грубейшие нарушения УПК РФ указала в частном определении.

(апелляционное определение № 22-1851/2022)

16. Отсутствие решения прокурора по вопросу об отводе дознавателя на стадии предварительного расследования повлекло отмену приговора

Приговором Ардатовского районного суда Республики Мордовия от 28 октября 2022 г. Ч. осужден по п.п. «а», «б» ч. 1 УК РФ к 1 году 6 месяцам исправительных работ, по ч. 2 ст. 258 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, связанной с охотой, на срок 2 года, на основании            ч. 2 ст. 69 УК РФ к 3 годам лишения свободы, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, связанной с охотой, на срок 2 года, в соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года; А. осужден по  ч. 2 ст. 258 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, связанной с охотой, на срок 2 года, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.  

С Ч. в пользу Российской Федерации в лице Министерства лесного, охотничьего хозяйства и природопользования Республики Мордовия взыскано в счет возмещения материального ущерба 400 000 рублей.

С Ч. и А. в пользу Российской Федерации в лице Министерства лесного, охотничьего хозяйства и природопользования Республики Мордовия солидарно взыскано в счет возмещения материального ущерба 640 000 рублей.

Приговор обжалован в апелляционном порядке государственным обвинителем и защитниками осужденных.

В ходе апелляционного рассмотрения уголовного дела судебная коллегия установила следующие нарушения закона.

Как неоднократно в своих решениях указывал Конституционный Суд Российской Федерации, прокурор, следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения, осуществляя от имени государства уголовное преследование по уголовным делам публичного обвинения, должны подчиняться установленному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства: они обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности, обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту, принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности.

В целях обеспечения беспристрастности лиц, участвующих в производстве по уголовному делу, и разделения процессуальных функций ст. 61 УПК РФ устанавливает, что судья, прокурор, следователь и дознаватель не могут участвовать в производстве по уголовному делу, если имеются обстоятельства, дающие основания полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного дела,

Публичный характер исполняемых прокурором и дознавателем обязанностей, а также наличие у них полномочий по принятию в установленных процессуальных формах всех зависящих от них мер к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления, предполагают их независимость и беспристрастность и несовместимы с наличием у них личной заинтересованности в исходе дела, которая может отразиться на оценке имеющихся в деле доказательств, поставить под сомнение их беспристрастность и объективность при принятии решений по делу.

УПК РФ наделяет дознавателя полномочиями по вынесению итогового решения по результатам проведенного по уголовному делу дознания – обвинительного акта, в отсутствие которого либо при его наличии, но составленного ненадлежащим лицом, судебное разбирательство по уголовному делу невозможно.

Согласно ч. 2 ст. 62 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый, защитник, другие участники производства по делу могут заявить отвод дознавателю.

Ч. 1 ст. 67 УПК РФ относит рассмотрение вопроса о наличии оснований для отвода дознавателя только к полномочиям прокурора.

Из материалов уголовного дела следует, что на стадии дознания в ходе допроса в качестве подозреваемого 7 апреля 2022 г. А. был заявлен отвод дознавателю С., в производстве которого находилось уголовное дело. Отвод был мотивирован тем, что дознавателем в отношении подозреваемого незаконно были применены физическая сила и специальные средства.

Мотивы отвода не были вымышленными со стороны подозреваемого, поскольку в протоколе получения образцов для сравнительного исследования указано заявление А. о том, что после мотивированного отказа от дачи образцов крови в отношении него были применены наручники, дознаватель С. и другие сотрудники полиции применили в отношении него физическую силу, после чего у него был взят образец крови.

В рапорте дознавателя С. также указано на применение в отношении А. физической силы и специальных средств перед получением образцов для сравнительного исследования.

В судебном заседании суда первой инстанции тот же дознаватель подтвердил данные факты в ходе своего допроса.

При таких обстоятельствах разрешение заявленного подозреваемым дознавателю отвода было безусловно необходимым. Вместе с тем, в материалах уголовного дела какое-либо решение прокурора по отводу дознавателю отсутствует, что создает сомнения в наличии у дознавателя С. законных полномочий по составлению обвинительного акта по уголовному делу, и соответственно ставит под сомнение законность итогов судебного разбирательства. В отсутствие такого решения прокурора суд лишен возможности проверить законность производства дознания дознавателем С.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона свидетельствуют о незаконности составления дознавателем С. итогового процессуального документа по результатам проведенного дознания – обвинительного акта. 

П. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ установлено, что судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительный акт составлен с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного акта.

По уголовному делу были допущены и другие нарушения закона.

Так, после заявления защитником В. государственному обвинителю С. отвода, который был поддержан другими участниками уголовного судопроизводства со стороны защиты, суд вопреки требованиям ч. 4 ст. 7, ч. 2            ст. 256 УПК РФ принял немотивированное решение без удаления в совещательную комнату.

При составлении приговора суд первой инстанции допустил ряд нарушений, на часть из которых обоснованно обратил внимание автор апелляционного представления.

Во вводной части приговора суд неправильно указал место рождения осужденного Ч.

Письменные доказательства, исследованные судом первой инстанции, перенесены в приговор из обвинительного акта в том же порядке, с теми же орфографическими ошибками, а некоторые дважды (например, протоколы осмотра), что недопустимо.

Вопреки требованиям п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», исследованные судом первой инстанции доказательства не разделены в приговоре по каждому предъявленному А. и Ч. самостоятельному обвинению.

В описательно-мотивировочной части приговора суд мотивировал необходимость назначения Ч. наказания в виде исправительных работ по п.п. «а», «б» ч. 1 ст. 259 УК РФ.

В резолютивной части приговора не указана статья УК РФ, по которой Ч. назначено наказание (указано «по п. а,б ч. 1 УК РФ»).

Не указан процент удержаний из заработной платы по назначенным исправительным работам, то есть наказание фактически не назначено.

А. по ч. 2 ст. 258 УК РФ суд назначил наказание ниже низшего предела, предусмотренного санкцией, указав при этом в описательно-мотивировочной части приговора на отсутствие оснований для применения ст. 64 УК РФ. 

В нарушение положений ст. 47 УК РФ, п.п. 9, 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. № 58 суд первой инстанции незаконно назначил Ч. и А. за одно и то же преступление лишение права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью, использовал между этими подвидами дополнительного наказания союз «или», не конкретизировал круг должностей, которые им запрещено занимать. Указав на запрет заниматься деятельностью, связанной с охотой, суд искусственно расширил данный запрет, который должен заключаться в лишении права заниматься охотой, понятие которой, как деятельности, дается в п. 5 ст. 1 Федерального закона от 24 июля 2009 г. № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Более того, суд первой инстанции применил ст. 73 УК РФ не только к основному, но и к дополнительному наказанию, что не соответствует требованиям закона, а также не указал порядок исчисления испытательного срока.

При принятии решения по исковым заявлениям прокурора суд первой инстанции не принял во внимание положения п. 22 ст. 46 Бюджетного кодекса РФ, согласно которому платежи по искам о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, по общему правилу подлежат зачислению в бюджеты муниципальных районов по месту причинения вреда окружающей среде, за исключением случаев, специально оговоренных в этом пункте. Мотивов решения о том, что при рассмотрении исков прокурора необходимо отступить от этого правила, приговор не содержит.

Приговор отменен с возвращением уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

(апелляционное постановление № 22-1893/2022)

17. Основанием для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ во всяком случае являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения

Постановлением Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 14 июня 2022 г. уголовное дело в отношении В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 286, ч. 1 ст. 303 УК РФ, возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заместитель прокурора республики в апелляционном представлении выразил несогласие с решением суда, указал на допущенные судом первой инстанции существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

В ходе апелляционного рассмотрения уголовного дела было установлено следующее.

В. обвиняется в превышении должностных полномочий, то есть в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия и с причинением тяжких последствий, а также в фальсификации доказательств по делу об административном правонарушении должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 14 постановления от 22 декабря 2009 г. № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», отнес к нарушениям, позволяющим возвратить уголовное дело прокурору, случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; обвинительное заключение не подписано следователем либо не согласовано с руководителем следственного органа или не утверждено прокурором; в обвинительном заключении отсутствуют указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.

Как следует из постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. № 18-П, по смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ основанием для возвращения дела прокурору во всяком случае являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем, прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения.

Возвращая уголовно дело прокурору, суд первой инстанции указал на то, что в описании преступного деяния не конкретизировано, каким именно способом допущено превышение В. должностных полномочий, в чем выразились такие действия подсудимого в отношении потерпевшей, какие именно полномочия, предоставленные ему, он превысил, превышение каких прав и обязанностей им было допущено со ссылкой на конкретные нормы, их предусматривающие. Суд указал также на то, что вменение В. квалифицирующего признака «с причинением тяжких последствий» не соответствует разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в п. 21 постановления от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий». В обвинительном заключении не указано, в чем выражено существенное нарушение охраняемых законом интересов общества, в отличие от интересов государства. В обвинении по ч. 1 ст. 303 УК РФ отсутствуют сведения о способе фальсификации конкретных доказательств по делу об административном правонарушении, а также конкретных ложных сведений об обстоятельствах правонарушения, подлежащим выяснению применительно к ст. 26.1 КоАП РФ.

Судебная коллегия не согласилась с данными умозаключениями суда первой инстанции.

В обвинительном заключении приведены конкретные положения Федеральных законов «О полиции», «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации», КоАП РФ, должностной инструкции В., которые он, являясь сотрудником полиции, был обязан соблюдать, но, по мнению органа следствия, нарушил. Объем прав и должностных полномочий, приведенных в нормативных актах, позволяет установить, превысил ли он, как должностное лицо, свои служебные полномочия.

Вопрос о том, являются ли описанные в обвинительном заключении действия В. активными, явно выходящими за пределы его полномочий, то есть обладают ли они признаками превышения должностных полномочий, разрешается судом по итогам судебного разбирательства с учетом всех обстоятельств дела.

В обвинении конкретизированы последствия деяния В., которые, по мнению следствия, повлекли причинение существенного вреда.

Приведенный в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 перечень последствий, которые могут быть признаны тяжкими, не является исчерпывающим, а доказанность квалифицирующего признака, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, должна определяться судом при приятии итогового решения по уголовному делу.

По ч. 1 ст. 303 УК РФ В. предъявлено обвинение в том, что он с целью фальсификации доказательств по делу об административном правонарушении ввел Ю.Т.А. в заблуждение относительно последствий ее объяснения, внес в ее объяснение заведомо ложные сведения об обстоятельствах совершения Ю.М.А. административного правонарушения, которое Ю.Т.А. подписала. Он же убедил К. выступить свидетелем и составить объяснение о совершении Ю.М.А. административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ, которое тот, поверив в реальность рассказа В., составил. Он же составил рапорт об обнаружении признаков административного правонарушения с ложными сведениями. На основании полученных доказательств В. составил протокол об административном правонарушении, а Ю.М.А. была подвергнута административному задержанию.

Таким образом, описание преступных деяний В., изложенное в обвинительном заключении, содержало все необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины и иных данных, позволяющих судить о событии преступления, причастности к нему В. и его виновности, а также об обстоятельствах, необходимых для правовой оценки содеянного.

Судебная коллегия отменила постановление суда, согласившись с доводами автора апелляционного представления, уголовное дело направила в районный суд на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1186/2022)

18. Основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются такие нарушения закона, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

Постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 19 июля 2022 г. уголовное дело в отношении А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, возвращено прокурору района в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Органом предварительного расследования А. обвинялся в совершении кражи принадлежащих С. 100 паллетов стоимостью 19 000 рублей.

Возвращая уголовное дело прокурору, суд первой инстанции указал на то, что органу следствия было известно о принадлежности паллетов ООО «…», а потерпевшей С. была признана безосновательно. Ввиду ненадлежащего потерпевшего суд лишен возможности решить вопрос о квалификации действий А., а для установления ущерба необходимо назначить судебно-товароведческую экспертизу. По мнению суда первой инстанции, сторона обвинения самоустранилась от установления истины по делу, ограничившись отстаиванием выводов органа предварительного расследования, не подтвержденных в ходе судебного разбирательства.

Судебная коллегия, рассмотрев апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу потерпевшей С., отменила постановление суда по следующим основаниям.

Судебное постановление не содержит конкретных ссылок на выявленные изъяны обвинительного заключения, которые бы препятствовали принятию решению по делу. Обвинительное заключение содержит формулировки о времени, месте, способе деяния, лице, его совершившим, других предусмотренных ст.ст. 73, 220 УПК РФ обстоятельствах, в том числе о размере причиненного вреда.

Суд не указал то, на основании каких сведений он пришел к выводу о необходимости признания иного лица потерпевшим по делу. По вопросу причинения вреда, кроме потерпевшей С., иные лица не допрашивались.

При установлении возможного причинения вреда другому лицу суд имел полномочия признать такое лицо потерпевшим, уведомить его, разъяснить права и обязанности и обеспечить возможность ознакомиться с материалами уголовного дела без возвращения уголовного дела прокурору (п.п. 3, 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»).

Не имелось у суда и препятствий для разрешения вопроса о назначении  судебной экспертизы, поскольку осуществление судом функции правосудия в уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2003 г. № 451-О).

Кроме того, вопрос о возвращении уголовного дела прокурору на обсуждение сторон судом не ставился, подсудимый, защитник, потерпевшая и государственный обвинитель были лишены возможности высказать свою позицию относительно наличия оснований для принятия такого решения.

(апелляционное постановление № 22-1667/2022)

Постановлением Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 17 октября 2022 г. уголовное дело в отношении Д., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В качестве оснований для принятия такого решения суд первой инстанции указал на то, что в ходе предварительного расследования с нарушением требований закона произведена выемка базы «1С: Бухгалтерия» в юридическом лице, признанном потерпевшим, а также документации в кредитном учреждении, эти нарушения влекут недопустимость заключений экспертов, на основании которых в ходе следствия устанавливался причиненный преступлением ущерб.

Представитель потерпевшего оспорил выводы суда первой инстанции в апелляционной жалобе, с доводами которой согласилась судебная коллегия.

Изложенные в постановлении суда выводы о невозможности вынесения итогового решения по делу на основании имеющегося обвинительного заключения, о его несоответствии ст. 220 УПК РФ материалами дела не подтверждены.

  Обвинительное заключение по делу соответствует установленным законом требованиям, а указание суда первой инстанции на допущенные при производстве предварительного следствия нарушения в процессе сбора отдельных доказательств свидетельствует о необходимости восполнения неполноты произведенного предварительного следствия, что противоречит требованиям УПК РФ.

Уголовно-процессуальный закон не ограничивает стороны в возможности представления суду новых доказательств в подтверждение своей позиции по уголовному делу, равно как и не ограничивает суд в возможности истребования по ходатайствам участников процесса дополнительных сведений, документов в подтверждение или опровержение выдвинутых ими версий, а также назначении дополнительных или повторных экспертиз.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции не был лишен возможности принять одно из процессуальных решений, указанных в ст. 302 УПК РФ.

Постановление суда отменено с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1865/2022)

19. При рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства суд должен убедиться в обоснованности предъявленного обвинения и его подтверждении имеющимися в деле доказательствами

Приговором Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 15 августа 2022 г. Е. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК РФ.

Он осужден за то, что, будучи подвергнутым постановлением мирового судьи от 4 августа 2021 г. административному наказанию по ч. 1 ст. 5.35.1 КоАП РФ, в период с 5 августа 2021 г. по 22 марта 2022 г. в нарушение решения суда совершил без уважительных причин неуплату средств на содержание несовершеннолетнего ребенка.

Рассматривая апелляционную жалобу осужденного, который выразил несогласие с размером назначенного ему наказания в виде исправительных работ, судебная коллегия в соответствии с ч. 1 ст. 389¹⁹ УПК РФ проверила производство по уголовному делу в полном объеме и установила следующее.

Уголовное  дело в отношении Е. было рассмотрено судом в порядке гл. 40 УПК РФ.

Согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ судья, рассматривающий уголовное дело в особом порядке, постановляет обвинительный приговор в случае, если придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

Применительно к особому порядку судебного разбирательства под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, заявляя ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер причиненного вреда (абз. 2 п. 11¹ постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2006 г. № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел»).

В соответствии с п. 1 примечаний к ст. 157 УК РФ неуплатой родителем без уважительных причин средств на содержание несовершеннолетних детей неоднократно признается неуплата таких средств родителем, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние, в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию.

Ст. 4.6 КоАП РФ установлено, что лицо, которому назначено административное наказание за совершенное административное правонарушение, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного постановления.

Установив, что совершенное Е. преступление имело место в период с 5 августа 2021 г. по 22 марта 2022 г., суд первой инстанции оставил без внимания то обстоятельство, что постановление мирового судьи от 4 августа 2021 г. вступило в силу 17 августа 2021 г. и до этого дня Е. не был лицом, подвергнутым административному наказанию по ч. 1 ст. 5.35.1 КоАП РФ, в период с 5 до 17 августа 2021 г. признак преступления «неоднократно» в его деянии отсутствовал.

Не проверив обоснованность предъявленного Е. обвинения и, как следствие, наличие предусмотренных законом оснований для рассмотрения уголовного дела в особом порядке, суд первой инстанции допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона. При изложенных обстоятельствах суд должен был рассмотреть уголовное дело в общем порядке, исследовать доказательства, с учетом которых определить правильный период уклонения от уплаты алиментов и размер образовавшейся в данный период задолженности.

Судебная коллегия отменила приговор в отношении Е., уголовное дело передала на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1210/2022)

20. В случае, когда при рассмотрении уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ до удаления суда в совещательную комнату подсудимый оспаривает обвинение, судья выносит постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства

Приговором Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 4 июля 2022 г. Н. осуждена по ч. 1 ст. 285 УК РФ к штрафу в размере 30 000 рублей, по ч. 1 ст. 292 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей, на основании           ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний к штрафу в размере 50 000 рублей.

Н. осуждена за внесение должностным лицом в официальные сведения заведомо ложных сведений из иной личной заинтересованности, а также за использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций и охраняемых законом интересов общества и государства.

В апелляционном представлении государственный обвинитель оспорил справедливость назначенного Н. наказания в связи с его чрезмерной мягкостью, указав на несоответствие назначенного штрафа категории совершенных преступлений, неправильное применение принципа частичного сложения назначенных наказаний, установленного ч. 2 ст. 69 УК РФ.

Осужденная Н. в апелляционной жалобе также не согласилась с законностью приговора, но в связи с чрезмерной суровостью назначенного наказания и наличием оснований для прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию.

Судебная коллегия отменила приговор, указав следующее.

Уголовное дело в отношении Н. рассмотрено судом в порядке гл. 40 УПК РФ.

Согласно ч. 4 ст. 316 УК РФ условием рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства является, среди прочего, согласие обвиняемого с обвинением.

Как следует из протокола судебного заседания, Н. первоначально пояснила, что с обвинением согласна, поддерживает свое ходатайство об особом порядке судебного разбирательства, но в последнем слове заявила, что никакой личной заинтересованности при подписании актов приемки выполненных работ у нее не было, то есть оспорила признаки преступлений, в совершении которых обвинялась.

Таким образом, Н. в ходе судебного заседания до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора выразила несогласие с предъявленным ей обвинением, суд первой инстанции был не вправе продолжать судебное разбирательство в порядке гл. 40 УПК РФ, обязан был перейти на общий порядок судебного разбирательства, чего сделано не было.

(апелляционное постановление № 22-1354/2022)

21. При рассмотрении уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ изменение обвинения в части квалификации содеянного допускается, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются

Приговором Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 1 августа 2022 г. Б. осужден по ч. 3 ст. 30 п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ. Этим же приговором по ч. 3 ст. 30 п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ осуждены Р.С.Н., Р.А.П.

Уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции в особом порядке судебного разбирательства.

В апелляционных жалобах осужденный Б. и его защитник, а государственный обвинитель в апелляционном представлении выразили несогласие с приговором в связи с неправильным применением уголовного закона и чрезмерной суровостью назначенного Б. наказания.

Рассматривая апелляционные жалобы и представление, судебная коллегия в соответствии с ч. 1 ст. 389¹⁹ УПК РФ проверила производство по уголовному делу в полном объеме.

Органом предварительного следствия Б., Р.С.Н., Р.А.П. обвинялись в том, что по предварительному сговору на совершение кражи чужого имущества спустились в подвал многоквартирного жилого дома, где взломали дверь кладовой, из которой забрали имущество потерпевшего и получили реальную возможность им распорядиться. Услышав, что в подвал дома кто-то спускается, Р.С.Н. и Р.А.П. убежали, а Б. остался и причинил легкий вред здоровью спустившемуся в подвал С. с применением предмета, используемого в качестве оружия. Действия указанных лиц были квалифицированы органом следствия как оконченные преступления.

 Вопреки требованиям ч. 7 ст. 316 УПК РФ и разъяснениям, изложенным в п. 11¹ постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2006 г. № 60, суд первой инстанции переквалифицировал действия осужденных на покушение на кражу, сославшись на то, что Б., Р.С.Н., Р.А.П. убежали с места совершения преступления, не доведя преступление до конца по независящим от них обстоятельствам. Вместе с тем, для такого вывода требовалось исследование доказательств и их оценка, что невозможно при рассмотрении уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ.

Судебная коллегия отменила приговор в отношении всех осужденных с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление №22-1563/2022)

22. Обязательным условием применения ст. 25¹ УПК РФ является возмещение ущерба или иное заглаживание причиненного преступлением вреда  

Постановлением Ичалковского районного суда Республики Мордовия от 14 июля 2022 г. уголовное дело в отношении Е., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, прекращено на основании ст. 25¹ УПК РФ с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 10 000 рублей.

На постановление суда прокурором подано апелляционное представление, в котором он не согласился с наличием оснований для прекращения уголовного дела и назначения Е. судебного штрафа.

Судебная коллегия установила следующее.

Е. обвинялась в краже у Б. ювелирных украшений стоимостью 7012 руб. 22 коп., с причинением значительного ущерба гражданину.

Исходя из положений ст. 76² УК РФ, освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа возможно при наличии следующих условий: лицо впервые совершило преступление небольшой или средней тяжести, возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред.

По смыслу закона, при решении вопроса о прекращении уголовного дела по данному основанию суд должен установить, предприняты ли виновным меры, направленные на восстановление именно тех законных интересов общества и государства, которые были нарушены в результате совершения преступления, и достаточны ли эти меры для того, чтобы расценить уменьшение степени общественной опасности содеянного, как позволяющие освободить его от уголовной ответственности.

В качестве оснований принятия решения суд первой инстанции сослался на расписку, согласно которой обвиняемая передала потерпевшей в счет возмещения ущерба 1192 руб. 22 коп. Вместе с тем, данная расписка в судебном заседании не оглашалась. Оставшийся ущерб в размере 5820 рублей был возмещен посредством возвращения сотрудниками полиции похищенных Е. и сданных в ломбард украшений.

Вместе с тем, возврат похищенного имущества потерпевшему может быть признан в качестве возмещения ущерба или заглаживания вреда при условии, если лицо добровольно возвратило похищенное им имущество. В то же время, если похищенные предметы были изъяты при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию, у суда имеются основания для отказа в применении ст. 76² УК РФ (п. 4 Обзора судебной практики освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации  10 июля 2019 г.).

Уголовное дело в отношении Е. рассмотрено судом в отсутствие потерпевшей Б. Судом не выяснялось у потерпевшей мнение о реальном возмещении материального ущерба при том, что похищенное имущество было изъято следователем в ходе осмотра места происшествия.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что суд первой инстанции не убедился в обоснованности предъявленного Е. обвинения в части квалифицирующего признака «с причинением значительного ущерба гражданину», мотивов его наличия судебное решение не содержит.

Постановление суда отменено с передачей дела на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1387/2022)

Справка. Приговором Ичалковского районного суда Республики Мордовия от 10 октября 2022 г. Е. осуждена по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к штрафу в размере 7000 рублей.

23. Несоответствие даты совершения преступления, указанной в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении, имеющимся в деле доказательствам послужило основанием для возвращения уголовного дела прокурору

Приговором Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 6 октября 2022 г. Я. осужден по ч. 1 ст. 166, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

В апелляционной жалобе защитник Ч. поставил вопрос о незаконности приговора в связи с чрезмерной суровостью назначенного Я. наказания.

Проверив производство по уголовному делу в соответствии с ч. 1 ст. 389¹⁹ УПК РФ в полном объеме, судебная коллегия установила следующие обстоятельства.

Как установлено судом первой инстанции, 15 июля 2022 г. Я. увидел припаркованный автомобиль, двери которого не были закрыты, а ключи находились в замке зажигания. Проникнув в салон, Я. завел двигатель и поехал в другой населенный пункт. Когда в автомобиле закончилось топливо, 15 июня 2022 г. Я. похитил из его салона денежные средства, после чего скрылся.

В постановлении о привлечении Я. в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и приговоре указана дата совершения Я. угона – 15 июля 2022 г. Вместе с тем, из исследованных судом доказательств следует, что датой совершения данного преступления является 15 июня 2022 г.

В нарушение требований ст. 307 УПК РФ судом не установлено время совершения преступления.

При допущенных на стадии предварительного расследования нарушениях уголовно-процессуального закона судебная коллегия отменила приговор и в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвратила уголовное дело прокурору.

(апелляционное постановление № 22-1821/2022)

24. Отмена постановления следователя о прекращении уголовного дела не нарушает чьих-либо прав, если уголовное дело возбуждено не в отношении конкретного лица, статус подозреваемых и обвиняемых никому не присваивался

Заместитель прокурора Республики Мордовия обратился в суд с ходатайством о разрешении отмены постановления следователя от 23 мая 2022 г. о прекращении уголовного дела.

Постановлением Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 5 июля 2022 г. в удовлетворении ходатайства отказано. Решение суда первой инстанции мотивировано тем, что в постановлении следователя подробно изложены доказательства и обстоятельства уголовного дела, установленные в ходе предварительного следствия, постановление является мотивированным и обоснованным.

В апелляционном представлении прокурор поставил вопрос о незаконности судебного решения со ссылкой на то, что в ходе предварительного следствия не были приняты исчерпывающие меры по сбору доказательств, установлению всех обстоятельств по делу.

Судебная коллегия отменила постановление суда первой инстанции, указав следующее.

Согласно ч. 1¹ ст. 214 УПК РФ отмена постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по истечении одного года со дня его вынесения допускается на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст.ст. 125, 125¹, 214¹ УПК РФ. В случае, если уголовное дело или уголовное преследование прекращалось неоднократно, установленный срок исчисляется со дня вынесения первого соответствующего постановления.

При обращении в суд с ходатайством в порядке ст. 214¹ УПК РФ прокурор реализует полномочия по проверке законности и обоснованности постановления следователя о прекращении уголовного дела.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подтверждал правовую позицию, в силу которой возможность отменить незаконное или необоснованное решение о прекращении уголовного дела и возобновить производство по делу вытекает из предписаний Конституции Российской Федерации, обязывающей органы государственной власти, должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы, гарантирующие государственную защиту прав и свобод человека и гражданина и возлагающих на государство обязанность обеспечивать потерпевшим от преступлений и злоупотреблений властью доступ к правосудию и компенсацию ущерба (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2020 г. № 1315-О).

В постановлении от 14 ноября 2017 г. № 28-П Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что полномочие прокурора в течение неопределенного срока отменять вынесенное по реабилитирующим основаниям постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования не соответствует Конституции Российской Федерации, поскольку не обеспечивает защиту от незаконного и необоснованного возобновления уголовного преследования и ограничения права на возмещение вреда лицу, в отношении которого уголовное дело или уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основаниям на досудебной стадии уголовного процесса.

Между тем, уголовное дело было возбуждено 17 октября 2019 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, в отношении неустановленных лиц, обвинение по делу никому не предъявлялось, в связи с чем удовлетворение ходатайства прокурора об отмене постановления следователя о прекращении уголовного дела ничьих прав не нарушает.

(апелляционное постановление № 22к-1349/2022)

25. Ходатайство о разрешении отмены постановления следователя о прекращении уголовного дела должно быть подано в суд уполномоченным лицом

Постановлением Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 19 октября 2022 г. удовлетворено ходатайство следователя о разрешении отмены постановления от 4 октября 2021 г. о прекращении уголовного дела в отношении З.Е.А., К., Т., О., С., З.Е.О. в связи с отсутствием в их действиях составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 293, ч. 1 ст. 238,   ч. 2 ст. 118 УК РФ.

Рассмотрев апелляционные жалобы К. и Т., уголовное дело в отношении которых прекращено, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Исходя из положений ч. 1 ст. 214¹ УПК РФ, ходатайство о разрешении отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в случае, предусмотренном ч. 1¹ ст. 214 УПК РФ, вправе возбудить перед судом прокурор или руководитель следственного органа.

В п. 38¹ ст. 5 УПК РФ разъяснено, что руководителем следственного органа является должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель.

По рассматриваемому делу ходатайство перед судом возбуждено ненадлежащим должностным лицом – старшим следователем межрайонного следственного отдела, который просил разрешения отменить свое же постановление о прекращении уголовного дела.

С учетом этого обстоятельства судебная коллегия отменила постановление суда и прекратила производство по ходатайству.

(апелляционное постановление № 22к-1841/2022)

Исполнение приговора

26. В соответствии с ч. 1 ст. 52 УПК РФ отказ от защитника заявляется в письменном виде

Постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 15 августа 2022 г. ходатайство адвоката Г. в интересах осужденного Ф. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания оставлено без удовлетворения.

Рассмотрев дело в апелляционном порядке, судебная коллегия отменила постановление суда с передачей дела на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 399 УПК РФ при разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора, осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката.

Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если обвиняемый не отказался от него в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ (ч. 1 ст. 51 УПК РФ).

При разрешении заявления осужденного об отказе обвиняемого от защитника суду надлежит иметь в виду, что нежелание обвиняемого пользоваться помощью защитника должно быть выражено ясно и недвусмысленно. В суде первой инстанции отказ от защитника может быть принят при условии, если участие защитника в судебном заседании фактически обеспечено судом. Заявление обвиняемого об отказе от защитника ввиду неявки в судебное заседание приглашенного им или назначенного ему адвоката не может расцениваться как отказ от помощи защитника, предусмотренный ст. 52 УПК РФ (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»).

Ходатайство об условно-досрочном освобождении осужденного было подано в суд адвокатом Г., с которым было заключено соглашение. В материалах дела имеется расписка осужденного Ф., в котором он указал на желание воспользоваться услугами этого адвоката. В телефонограмме адвокат Г. сообщила суду, что соглашение с осужденным заключено только на подачу ходатайства, но не на представление его интересов в суде.

В судебном заседании осужденный устно отказался от назначения ему другого адвоката. Вместе с тем, письменного отказа осужденного от помощи защитника материалы дела не содержат.

С учетом этого судебная коллегия признала отказ осужденного от помощи защитника вынужденным, а его право на защиту нарушенным.

(апелляционное постановление № 22-1588/2022)

27. Вывод о том, что осужденный положительно характеризуется, должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период отбывания наказания

Постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 24 мая 2022 г. отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Е. и представления администрации исправительного учреждения об изменении вида исправительного учреждения с исправительной колонии особого режима на исправительную колонию строгого режима.

Е. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Апелляционным постановлением судебной коллегии постановление суда первой инстанции отменено по апелляционным жалобам осужденного и защитника, Е. переведен для дальнейшего отбывания наказания в исправительную колонию строгого режима.

В обоснование принятого решения судебная коллегия указала следующее.

Согласно п. «б» ч. 2 ст. 78 УИК РФ положительно характеризующиеся осужденные могут быть переведены для дальнейшего отбывания наказания из исправительной колонии особого режима в исправительную колонию строгого режима по отбытии осужденными в исправительной колонии особого режима не менее половины срока, назначенного по приговору суда.

Вывод о том, что осужденный положительно характеризуется, должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период отбывания наказания. При этом необходимо учесть соблюдение правил внутреннего распорядка, выполнение требований администрации исправительного учреждения, участие в мероприятиях воспитательного характера и общественной жизни исправительного учреждения, поощрения и взыскания, поддержание отношений с родственниками, а также с осужденными, положительно или отрицательно характеризуемыми, перевод на облегченные условия содержания и др. (п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 г. № 9 «О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений»).

Из материалов дела следует, что Е. отбыл необходимую часть наказания в исправительной колонии особого режима, в июне 2020 года переведен в облегченные условия отбывания наказания, положительно охарактеризован администрацией исправительного учреждения, трудоустроен, имеет 16 поощрений за хорошее поведение, добросовестное отношение к труду (поощрения получались систематически с 2017 года), участвует в общественно-полезном труде и благоустройстве территории исправительного учреждения, в общественной жизни отряда и колонии, посещает мероприятия воспитательного характера, непогашенного исполнительного листа не имеет.

Согласно заключению психолога, перевод Е. в исправительную колонию строгого режима целесообразен.

За весь период нахождения в исправительном учреждении осужденный нарушений порядка отбывания наказания не допускал, взысканий не имел.

В нарушение требований закона, суд первой инстанции в своем решении фактически не привел мотивов отказа в удовлетворении ходатайства.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что Е. характеризуется положительно и может быть переведен для отбывания наказания в исправительную колонию строгого режима.

(апелляционное постановление № 22-1086/2022)

28. Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено только к тем осужденным, которые для своего исправления не нуждаются в полном отбывании назначенного судом наказания

А., ранее судимый по ч. 1 ст. 105 УК РФ, освобождавшийся условно-досрочно и совершивший новое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, осужден к 11 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 31 мая 2022 г. осужденный А. освобожден условно-досрочно от отбывания наказания в виде лишения свободы на 1 год 10 месяцев 23 дня.

На постановление суда прокурором подано апелляционное представление, в котором он оспорил выводы суда первой инстанции об исправлении осужденного, сославшись на их немотивированность, обратил внимание на наличие у осужденного взысканий. 

Судебная коллегия согласилась с доводами апелляционного представления и апелляционным постановлением отменила постановление суда с передачей дела на новое рассмотрение, указав следующее.

В соответствии со ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если им отбыта установленная законом часть срока наказания и судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.

При решении вопроса о возможности применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания судам необходимо обеспечить индивидуальный подход к каждому осужденному. Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено только к тем осужденным, которые, по признанию суда, для своего исправления не нуждаются в полном отбывании назначенного судом наказания (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания»).

Анализируя материалы дела, судебная коллегия обратила внимание на то, что в период отбывания наказания осужденный получал не только поощрения, но и взыскания (5). При этом суд первой инстанции оставил без анализа характер полученных взысканий, время, прошедшее после их совершения, сделал безосновательный вывод о продолжительном и устойчивом характере положительного поведения осужденного в период отбывания наказания. В постановлении суда первой инстанции имеется вывод о том, что у осужденного лишь наметилась стойкая динамика процесса исправления и перевоспитания, но этот вывод не является основанием для условно-досрочного освобождения.  

(апелляционное постановление № 22-1109/2022)

Справка. При новом рассмотрении дела постановлением того же суда от 15 сентября 2022 г. в удовлетворении ходатайства осужденного А. отказано.

Постановлением Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 14 июля 2022 г. Б. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Б. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 223, ч. 3 ст. 222¹ УК РФ, к 7 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, со штрафом 400 000 рублей.

В качестве оснований отказа в удовлетворении ходатайства осужденного суд первой инстанции указал на то, что поведение осужденного не свидетельствует о той степени исправления, которая бы не требовала дальнейшего исправительного воздействия назначенного наказания.  

Рассматривая апелляционную жалобу осужденного, судебная коллегия, основываясь на материалах дела, установила, что Б. трудоустроен, на профилактическом учете не состоит, содержится в облегченных условиях отбывания наказания, положительно охарактеризован администрацией исправительного учреждения, участвует в мероприятиях воспитательного характера, в общественной жизни отряда и колонии, получил 11 поощрений.

За весь период отбывания наказания Б. взысканий не имел.

По мнению судебной коллегии, указанные обстоятельства свидетельствуют о формировании у Б. уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и указывают на исправление осужденного. 

Приведенные судом первой инстанции мотивы отказа в удовлетворении ходатайства осужденного не основаны на законе.

Удовлетворяя ходатайство осужденного и освобождая его от отбывания наказания в виде лишения свободы условно-досрочно на 1 год 9 месяцев 20 дней, судебная коллегия в соответствии с ч. 2 ст. 79, ст. 73 УК РФ возложила на него обязанности: в период оставшейся не отбытой части наказания встать на учет и периодически являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденного, в установленные им сроки, не менять постоянного места жительства без уведомления указанного органа. Дополнительное наказание с учетом личности осужденного, размера уплаченного им по приговору штрафа сохранено.

С учетом возраста (61 год) и состояния здоровья осужденного судебная коллегия не возложила на него обязанность трудоустроиться после освобождения.

(апелляционное постановление № 22-1384/2022)

Иные вопросы

29. Требования уголовно-процессуального закона об обеспечении подозреваемому, обвиняемому права на защиту распространяются на все стадии уголовного судопроизводства

Приговором Торбеевского районного суда Республики Мордовия от 14 марта 2022 г. Р. осужден по п. «б» ч. 3 ст. 242 УК РФ. Его защиту в ходе судебного разбирательства по назначению суда осуществлял адвокат С.

Защитник обратился в суд с заявлением о выплате ему вознаграждения за счет средств федерального бюджета за участие в уголовном деле по назначению суда.

Постановлением суда от 22 апреля 2022 г. заявление адвоката С. удовлетворено, постановлено произвести ему выплату вознаграждения в размере 32 810 рублей за 17 дней участия в деле. Процессуальные издержки, связанные с вознаграждением защитника, взысканы с осужденного Р.

Рассматривая апелляционную жалобу осужденного на постановление суда от 22 апреля 2022 г., судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Размер вознаграждения адвокату С., подлежащий выплате за счет средств федерального бюджета, правильно определен судом на основании пп. «б» п. 22¹ Положения о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек, в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 1 декабря 2012 г. № 1240.

Согласно ч. 1, п. 1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ суммы, выплачиваемые адвокату, участвующему в уголовном деле по назначению суда, относятся к процессуальным издержкам, которые возмещаются за счет средств федерального бюджета либо средств участников уголовного судопроизводства.

Между тем, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абз. 2 п. 11 постановления от 19 декабря 2013 г. № 42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам» разъяснил, что принятие решения о взыскании процессуальных издержек с осужденного возможно только в судебном заседании. При этом осужденному предоставляется возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2008 г. № 1074-О-П.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в уголовном деле обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ. Ч. 2 ст. 52 УПК РФ, не наделяя отказ от защитника свойством обязательности для суда, предполагает, что при разрешении надлежащего заявления в каждом случае необходимо установить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным, нет ли причин для признания такого отказа вынужденным и причиняющим вред его законным интересам.

В абз. 2 п. 7 постановления от 19 декабря 2013 г. № 42 Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал на то, что заявление подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или осужденного об отказе от помощи назначенного адвоката по причине своей имущественной несостоятельности нельзя рассматривать как отказ от защитника.

Как следует из материалов уголовного дела, решение о взыскании с осужденного процессуальных издержек принято судом в отсутствие осужденного и защитника. При этом осужденным подано заявление об отказе от участия защитника в рассмотрении заявления о выплате вознаграждения адвокату без указания причины отказа. В отдельном заявлении осужденный Р. просил не взыскивать с него процессуальные издержки, связанные с вознаграждением защитника, ссылаясь на свое тяжелое материальное положение.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции имелись основания полагать, что отказ осужденного от участия защитника может являться вынужденным, но данный вопрос остался судом не выясненным.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 22 апреля 2022 г. с передачей вопроса о взыскании процессуальных издержек с осужденного Р. на новое судебное разбирательство.

(апелляционное постановление № 22-1145/2022)

   30. В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания под стражей свыше 6 месяцев до 12 месяцев может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела

Постановлением Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 6 октября 2022 г. в отношении И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 2 месяца до 12 месяцев.

Обвиняемый И. и его защитник Б. подали на постановление суда апелляционную жалобу, в которой указали на отсутствие оснований для удовлетворения ходатайства следователя и наличие возможности изменить меру пресечения на домашний арест.

Отменяя постановление суда и возвращая ходатайство следователя на новое судебное разбирательство, судебная коллегия указала следующее.

В своем ходатайстве, поданном в суд, следователь мотивировал особую сложность уголовного дела. На эти же обстоятельства он сослался и в судебном заседании при рассмотрении ходатайства.

Вопреки требованиям ч. 2 ст. 109 УПК РФ суд первой инстанции не привел в постановлении каких-либо выводов об особой сложности уголовного дела, как обязательном условии продления срока содержания обвиняемого под стражей свыше 6 месяцев.

(апелляционное постановление № 22к-1647/2022)

31. Частное постановление может быть вынесено судом только при наличии предусмотренных ч. 4 ст. 29 УПК РФ оснований

Приговором Инсарского районного суда Республики Мордовия от 19 августа 2022 г. Х. осужден по ч. 1 ст. 161, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Частным постановлением Инсарского районного суда Республики Мордовия от 10 августа 2022 г. обращено внимание Адвокатской палаты Республики Мордовия и ее Президента на нарушение требований законодательства адвокатом Ч., который в судебном заседании пытался ввести суд в заблуждение относительно нарушений в ходе допросов подозреваемого Х. на стадии предварительного следствия. Как отметил суд, подобные заявления адвоката способствовали затягиванию сроков рассмотрения дела.

В апелляционной жалобе на частное постановление адвокат Ч. указал, что в судебном заседании выполнял свои профессиональные обязанности и не мог противоречить позиции подзащитного.

Судебная коллегия отменила частное постановление, установив следующие обстоятельства.

В судебном заседании суда первой инстанции при рассмотрении уголовного дела адвокат Ч., осуществлявший защиту подсудимого Х., пояснил, что в ходе предварительного следствия Х. в качестве подозреваемого не допрашивался, а лишь согласился дать показания, соответствующие объяснениям потерпевшей. Дознаватель внесла в протокол допроса содержание его первоначальных объяснений, после чего Х. подписал протокол.

Согласно ст. 49 УПК РФ защитник – это лицо, осуществляющее в установленном уголовно-процессуальным законом порядке защиту прав и интересов подозреваемого, обвиняемого и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу.

В силу ч. 7 ст. 49 УПК РФ адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты.

В соответствии с п.п. 3, 6 ч. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г.  № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя.

Оценивая поведение адвоката в судебном заседании, судебная коллегия не усмотрела в нем каких-либо нарушений законодательства, а также Кодекса профессиональной этики адвоката. Позиция адвоката полностью соответствовала позиции его подзащитного Х., не могла ей противоречить в силу закона и не требовала вынесения частного постановления.

(апелляционное определение № 22-1564/20222)