Содержание
В соответствии с планом работы Верховного Суда Удмуртской Республики проведен анализ судебной практики апелляционной инстанции Верховного Суда Удмуртской Республики по уголовным делам, исследованы вопросы отмены и изменения принятых судами первой инстанции решений по существу рассмотренных уголовных дел в указанный период.
Для настоящего обзора были истребованы статистические данные о количестве рассмотренных апелляционной инстанцией Верховного Суда Удмуртской Республики уголовных дел в первом квартале 2023 года и непосредственно исследованы принятые во второй инстанции за указанный период решения судебной коллегии Верховного Суда Удмуртской Республики по уголовным делам.
В первом квартале 2023 года на апелляционное рассмотрение в Верховный Суд Удмуртской Республики поступило 653 дела, кроме того, переходящий с прошлого года остаток составил 143 дела. Окончено дел за отчетный период – 606, из них:
- по итоговым решениям 191;
- по промежуточным решениям 41;
- на решения в порядке судебного контроля 233;
- по вопросам исполнения приговоров 141.
В частности, из общего количества жалоб и представлений, поступивших в суд апелляционной инстанции, наибольшее количество принесено на неправильное применение уголовного закона и на существенное нарушение процессуального закона. Кроме того, судом апелляционной инстанции были пересмотрены решения в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
В результате проверки судебных решений судом апелляционной инстанции Верховного Суда Удмуртской Республики за указанный период 2023 года приняты решения об отмене 19 приговоров в отношении 21 лица (из них 3 оправдательных в отношении 4 лиц), 17 приговоров изменено в отношении 18 лиц: со смягчением наказания 11 приговоров в отношении 12 человек; с усилением наказания 4 приговора в отношении 4 человек.
Результаты проведенного обобщения апелляционной практики за первый квартал 2023 года свидетельствуют о том, что суды при рассмотрении дел по первой инстанции продолжают допускать ошибки.
Основаниями к отмене или изменению судебных решений являлись:
- несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции;
- существенные нарушения уголовно-процессуального закона;
- неправильное применение уголовного закона;
- несправедливость приговора.
Изменение приговоров
Неправильное применение закона. Нарушение требований закона при назначении наказания.
В соответствии с ч. 4 ст.47 УК РФ в случае назначения лишения права заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к лишению свободы оно распространяется на все время отбывания указанного основного вида наказания, но при этом его срок исчисляется с момента его отбытия.
Как установлено судебной коллегией в ходе проверки законности и обоснованности приговора районного суда Удмуртской Республики, назначая осужденному Ч. с применением ст. 70 УК РФ дополнительное наказание наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 3 дня, суд нарушил установленный в соответствии с ч. 4 ст. 47 УПК РФ порядок исполнения назначенного наказания, не отразив в резолютивной части приговора сведения о начале исчисления срока исполнения дополнительного наказания.
В этой связи судебная коллегия внесла приговор изменения, указав в резолютивной части на распространение дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на все время отбывания основного наказания в виде лишения свободы, и исчислении его срока с момента отбытия основного наказания (апелляционное постановление № 22-178).
Аналогичные изменения внесены судом апелляционной инстанции в приговор Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 11 ноября 2022 года в отношении Г., осужденного с учетом, внесенных судом апелляционной инстанций изменений, по ч. 2 ст. 264.1 УК РФ с применением ст. 70, ч. 1 ст. 71 УК РФ, к 11 месяцам 5 дням лишения свободы, с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением любыми транспортными средствами, на срок 3 года.
Помимо этого, судом апелляционной инстанции установлено, что суд первой инстанции, применяя положения ст. 70 УК РФ, во вводной части приговора не указал, какая часть дополнительного наказания по приговору Юкаменского районного суда Удмуртской Республики от 1 июня 2022 года Г. не отбыта, на что обоснованно указано в апелляционном представлении. В соответствии с п. 55 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 (в редакции от 18 декабря 2018 года) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» при решении вопроса о назначении наказания по совокупности приговоров следует выяснять, какая часть основного или дополнительного наказания реально не отбыта лицом по предыдущему приговору на момент постановления приговора, и указать это во вводной части приговора. Суд первой инстанции установил, что 13 декабря 2024 года заканчивается срок отбывания дополнительного вида наказания по предыдущему приговору, то есть на момент вынесения приговора 11 ноября 2022 года неотбытый срок дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, назначенного по приговору Юкаменского районного суда Удмуртской Республики суда от 1 июня 2022 года, составлял 2 года 1 месяц 2 дня, на что судом апелляционной инстанции постановлено указать во вводной части приговора (апелляционное постановление № 22-387).
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 (в редакции от 18 декабря 2018 года) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», и требованиям ч. 2 ст. 63 УК РФ обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ, не могут повторно учитываться при назначении наказания.
Приговором Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 11 ноября 2022 года Г. осужден по ч. 2 ст. 264.1 УК РФ к 1 году лишения свободы с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением любыми транспортными средствами, на срок 2 года 6 месяцев, на основании ст. 70, ч. 1 ст. 71 УК РФ окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 5 дней с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением любыми транспортными средствами, на срок 3 года.
Суд апелляционной инстанции нашел заслуживающими внимания доводы апелляционного представления о недопустимом повторном учете при назначении Г. наказания обстоятельств, относящихся к признакам состава преступления.
Г. осужден за управление автомобилем лицом, находящимся в состоянии опьянения, имеющим судимость за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264.1 УК РФ. При обсуждении вопроса о назначении Г. наказания, суд принял во внимание, что он ранее судим за совершение аналогичного преступления в период неотбытого основного и дополнительного вида наказания. Из материалов дела следует, что Г. судим по приговору от 1 июня 2022 года по ч. 1 ст. 264.1 УК РФ, данная судимость приведена при описании преступного деяния по настоящему делу. В связи с изложенным приговор в данной части изменен, путем исключения указания на учет при назначении наказания судимости Г. за аналогичное преступление. Вносимые в приговор изменения повлекли снижение назначенного осужденному наказания (апелляционное постановление № 22-387).
Судом назначено несправедливое наказание.
Одним из критериев оценки приговора на его соответствие требованиям законности и справедливости является назначенное судом наказание.
В силу требований ст. 6 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ.
Положения ст. 60 УК РФ обязывают суд назначать лицу, признанному виновному в совершении преступления, справедливое наказание. Согласно ст. 6 УК РФ справедливость назначенному подсудимому наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. При этом в силу ч. 2 ст. 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
– Неправильное применение судом уголовного закона повлекло назначение несправедливого наказания вследствие его чрезмерной мягкости.
Приговором Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 23 ноября 2022 года О. осужден по ч. 2 ст. 264.1 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года, установлены ограничения, возложена обязанность.
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что решение о назначении О. основного наказания в виде ограничения свободы фактически обусловлено данными о личности виновного, наличием смягчающих и отсутствием отягчающих обстоятельств, при принятии решения суд первой инстанции лишь формально указал на учет характера и степени общественной опасности совершенного преступления, что повлекло необоснованное назначение наказания в виде ограничения свободы. В связи, с чем суд апелляционной инстанции признал обоснованными доводы представления о недостаточном исправительном воздействии ранее назначенного О., склонному к управлению автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, наказания, не связанного с изоляцией от общества, поскольку осужденный надлежащих выводов не сделал, в состоянии опьянения продолжал эксплуатировать автомобиль, являющийся источником повышенной опасности. Наказание в виде ограничения свободы как не соответствующее характеру и степени общественной опасности преступного деяния, обстоятельствам его совершения, признано судом апелляционной инстанции несправедливым, поскольку оно не будет способствовать достижению целей наказания, в том числе предупреждению совершения О. преступлений против безопасности движения, восстановлению социальной справедливости и исправлению осужденного. В связи, с чем приговор изменен, О. назначено основное наказание в виде лишения свободы с учетом положений ч.ч.1,5 ст. 62 УК РФ (апелляционное постановление № 22-90).
Приговором Увинского районного суда Удмуртской Республики от 13 октября 2022 года А. осужден по ст. 264.1 ч. 1 УК РФ к наказанию в виде 260 часов обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года.
Судом апелляционной инстанции установлено, что выводы суда об отсутствии по делу обстоятельств, отягчающих наказание, материалами уголовного дела опровергнуты, а поэтому доводы апелляционного представления о наличии рецидива преступлений, необходимости назначения наказания в виде лишения свободы суд апелляционной инстанции признал обоснованными. Поскольку ранее А. судим за совершение умышленного преступления средней тяжести, в период непогашенной судимости совершил умышленное преступление, то с учетом изложенного суд апелляционной инстанции признал обстоятельством, отягчающим наказание А. в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ рецидив преступлений, назначил А. наказание с применением ч. 2 ст. 68 УК РФ в виде лишения свободы (апелляционное постановление № 22- 69).
По другому уголовному делу в отношении Л., осужденному приговором Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 9 декабря 2022 года по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением чч. 4, 5 ст. 69 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 4 месяца 25 дней, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, судом апелляционной инстанции установлено, что при решении вопроса о размере наказания за совершенное преступление суд, несмотря на приведение в приговоре обоснования о назначении наказания по правилам ч. 2 ст. 68 УК РФ и убедительных доводов об отсутствии оснований для назначения наказания по правилам ч. 3 ст. 68 УК РФ, наказание в виде лишения свободы назначил с нарушением положений ч. 2 ст. 68 УК РФ. В связи с чем доводы апелляционного представления в данной части суд апелляционной инстанции признал обоснованными, подлежащими удовлетворению. Наказание в виде лишения свободы за совершенное преступление назначено Л. по правилам ч. 2 ст. 68 УК РФ, что повлекло за собой усиление наказания, назначенного по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ (апелляционное постановление № 22-345).
В ходе проверки законности и обоснованности приговора Увинского районного суда Удмуртской Республики от 25 ноября 2022 года в отношении Р., осужденного по ч. 1 ст. 158 (3 факта), п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «б» ч. 2 ст.158 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 3 годам лишения свободы, согласно ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием по приговору от 26 июля 2022 года окончательно к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, судебная коллегия признала обоснованными доводы жалоб и представления о неправильном применении уголовного закона при назначении наказания на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ. Согласно материалам дела приговором мирового судьи судебного участка № 1 Увинского района Удмуртской Республики от 06 сентября 2022 года, вступившим в законную силу 17 сентября 2022 года, Р. осужден к 9 месяцам лишения свободы, при этом окончательное наказание назначено на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием по приговору от 26 июля 2022 года. Оценка данному факту судом первой инстанции не дана, сведения о вынесении данного приговора в обжалуемом судебном решении отсутствуют. Повторное применение положений ч.5 ст. 69 УК РФ и назначение окончательного наказания по совокупности преступлений без учета наказания по приговору от 06 сентября 2022 года признано необоснованным. При таких обстоятельствах судебная коллегия внесла в приговор изменения, дополнила вводную часть приговора указанием на осуждение Р. приговором мирового судьи судебного участка № 1 Увинского района Удмуртской Республики от 06 сентября 2022 года и назначила ему наказание на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием по приговору от 06 сентября 2022 года. С учетом соответствующих доводов апелляционного представления, а также срока наказания по приговору от 06 сентября 2022 года окончательное наказание в отношении Р. усилено (апелляционное постановление № 22-489).
– Неправильное применение судом уголовного закона повлекло назначение несправедливого наказания вследствие его чрезмерной суровости.
В соответствии с пунктом 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» установление обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, имеет важное значение при назначении лицу, совершившему преступление, как основного, так и дополнительного наказания.
По смыслу закона, добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде, должно рассматриваться как явка с повинной, которая в соответствии с п. «и» части 1 статьи 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание, и учитывается при назначении наказания.
Внося изменения в приговор Устиновского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 19 сентября 2022 года в отношении Л., осужденной по ч. 2 ст. 228. ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, судебная коллегия установила, что доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы осужденной о том, что протокол явки с повинной был положен в основу приговора в качестве письменного доказательства, однако, при назначении наказания по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в группе лиц по предварительному сговору, в крупном размере, суд не учел в качестве обстоятельства, смягчающего наказания – явку с повинной, заслуживают внимания. В связи с изложенным, наказание, назначенное по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в группе лиц по предварительному сговору, в крупном размере, а также общее наказание, назначенное по совокупности преступлений с учетом положения ч.3 ст. 69 УК РФ Л. снижено. (Апелляционное постановление № 22-87).
По аналогичным основаниям удовлетворены доводы апелляционного представления и изменен приговор Сюмсинского районного суда Удмуртской Республики от 30 августа 2022 года. Судебная коллегия в отношении обоих осужденных В. и Б. учла в качестве смягчающего наказание обстоятельства явки с повинной, которыми признаны протоколы объяснений от 18 апреля 2022 года, оформленные до возбуждения уголовного дела, в которых каждый из них указал о причастности к краже имущества Р. с проникновением в жилище, совместном участии в преступлении, то есть сообщил сведения, которые не были известны органам предварительного расследования. В связи с чем, осужденным смягчено наказание, в том числе в отношении В. применены положения ч. 3 ст. 68 УК РФ. (Апелляционное постановление № 22-107).
В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ наличие у виновного малолетних детей признается обстоятельством, смягчающим его наказание.
Приговором Балезинского районного суда Удмуртской Республики от 30 сентября 2022 года Б. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, с применение ст. 70 УК РФ, п. «г» ч. 1 ст. 71 УК РФ окончательно к 8 годам 10 дням лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. В судебном заседании установлено, что на иждивении Б. находятся двое малолетних детей, однако при определении смягчающих наказание обстоятельств судом в нарушение требований п. «г» ч. 2 ст. 61 УК РФ указано на наличие на иждивении Б. двоих несовершеннолетних детей, об этом же судом указано и во вводной части приговора. Поскольку необходимость учета наличие малолетних детей у виновного при назначении наказания прямо предусмотрено положениями ч. 1 ст. 61 УК РФ, то в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ признано обстоятельством, смягчающим наказание К. – наличие у него на иждивении двоих малолетних детей, и с учетом того, что указанное обстоятельство ранее в качестве такового не учитывалось, снижен размер назначенного ему наказания.
Кроме того, в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ противоправное поведение потерпевшего, явившегося поводом для преступления, признается обстоятельством, смягчающим наказание. Тем не менее, суд, располагая сведениями о противоправном поведении потерпевшего, не признал его в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Б., а учел при назначении ему наказания предшествующее поведение потерпевшего К., при этом также, не изложив мотивы принятого решения. В связи с чем, судебной коллегией данный факт признан обстоятельством, смягчающим наказание в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и смягчен размер назначенного Б. наказания, как за отдельно совершенное преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, так и назначенное по совокупности приговоров в соответствии со ст. 70 УК РФ (апелляционное определение № 22-109).
В соответствии с п. “к” ч. 1 ст. 61 УК РФ добровольное возмещение имущественного ущерба признаётся смягчающим наказание обстоятельством. По данному основанию судом апелляционной инстанции изменен приговор Сарапульского районного суда Удмуртской Республики от 28 октября 2022 года в отношении Е., осужденного по ст. 158.1, ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, ч. 2 ст. 228 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ, к 3 годам 9 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Согласно материалам дела, причиненный действиями Е. АО «Тандер» имущественный ущерб в размере 1869 рублей 06 коп. полностью возмещен, в связи с чем, судебная коллегия доводы апелляционного представления признала обоснованными и подлежащими удовлетворению. В качестве обстоятельства, смягчающего Ершову Д.С. наказание, учтено добровольное возмещение им имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, в связи, с чем смягчено назначенное судом наказание, как по ст.158.1 УК РФ наказание, так и по совокупности преступлений (апелляционное постановление № 22-513).
В соответствии с частью 2 статьи 61 УК РФ перечень обстоятельств, смягчающих наказание, не является исчерпывающим. В качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд вправе признать признание вины, в том числе, наличие несовершеннолетних детей при условии, что виновный принимает участие в их воспитании, материальном содержании и преступление не совершено в отношении их.
Так, в ходе проверки законности и обоснованности приговора Кизнерского районного суда Удмуртской Республики от 29 ноября 2022 года в отношении З., осужденного по двум фактам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 264.1 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде обязательных работ на срок 300 часов, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 2 года 6 месяцев, судом апелляционной инстанции установлено, что при назначении З. наказания суд первой инстанции не высказал своего мнения по поводу наличия у него на иждивении несовершеннолетнего ребенка. Согласно материалам уголовного дела З. приходится отцом З.Н., 26 октября 2005 года рождения. Данный факт подтвержден свидетельством о рождении З.Н. и справкой, выданной территориальным отделом «…» З., зарегистрированному и проживающему по адресу: Удмуртская Республика, …, о том, что совместно с ним проживает, в том числе сын З.Н. На основании ч.2 ст.61 УК РФ суд апелляционной инстанции счел необходимым признать обстоятельством, смягчающим наказание З. по обоим эпизодам преступлений, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, в связи, с чем смягчил назначенное З. наказание в виде обязательных работ, как по каждому составу преступлений, так и назначенное на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ (апелляционное постановление № 22-216).
В связи с неправильным применением положений ч. 2 ст. 61 УК РФ судебной коллегией изменен приговор Малопургинского районного суда Удмуртской Республики от 9 декабря 2023 года в отношении К., осужденного по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. В соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд вправе признать признание вины, в том числе и частичное, раскаяние в содеянном, наличие несовершеннолетних детей при условии, что виновный принимает участие в их воспитании, материальном содержании и преступление не совершено в отношении них, наличие на иждивении виновного престарелых лиц, его состояние здоровья, наличие инвалидности, государственных и ведомственных наград, участие в боевых действиях по защите Отечества и другие. Поэтому доводы дополнительного апелляционного представления и доводы осужденного и его защитника в судебном заседании о необходимости признания состояния здоровья осужденного, имеющего хроническое неизлечимое заболевание, обстоятельством, смягчающим его наказание, судебной коллегией на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ удовлетворены. Поскольку данное обстоятельство повлияло на назначение К. справедливого наказания, то судебная коллегия приговор изменила и снизила ему наказание в виде лишения свободы (апелляционное определение № 22-310).
Неправильное применение уголовного закона при квалификации действий виновного вследствие несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
Давая юридическую оценку действиям осужденного Ч., связанным с изнасилованием потерпевшей, суд пришел к выводу о применении к ней насилия.
В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 года № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» даны руководящие разъяснения, согласно которым под насилием в статьях 131 и 132 УК РФ следует понимать как опасное, так и неопасное для жизни или здоровья насилие, включая побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему лицу физической боли либо с ограничением его свободы.
При этом органом следствия, а затем и судом фактические обстоятельства дела в данной части, а именно в чем выразилось применение осужденным насилия к потерпевшей, не выяснены и не установлены. Потерпевшая по данному факту не допрашивалась, судом в приговоре соответствующая оценка указанному обстоятельству не дана.
В этой связи приговор районного суда Удмуртской Республики изменен, исключено из квалификации действий Ч. по п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ указание на применение насилия и по данной статьей снижено наказание, а также снижено наказание, назначенное Ч. в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а» ч.3 ст.132, п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ, и снижен размер окончательного наказания в виде лишения свободы, назначенного Ч. на основании ст. 70 УК РФ (апелляционное определение № 22-178).
Нарушение уголовно-процессуальный закон, повлекшее за собой неправильное применение уголовного закона при назначении наказания.
В соответствии с положениями ст.ст. 389.22, 389.23, ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ и разъяснениями, данными в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 года № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», поскольку обвинительный приговор суда первой инстанции может быть отменен или изменен в сторону ухудшения положения осужденного не иначе как по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей, при новом рассмотрении дела в суде первой или апелляционной инстанции после отмены приговора в связи с нарушением права обвиняемого на защиту, а также по иным основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения обвиняемого, не допускается применение закона о более тяжком преступлении, назначение обвиняемому более строго наказания или любое иное усиление его уголовной ответственности.
Судебной коллегией установлено, что судом, постановившим приговор, указанные требования закона не выполнены.
Приговором Сюмсинского районного суда Удмуртской Республики от 10 января 2023 года В. осужден по ч. 2 ст. 290, ч. 3 ст. 290, ч. 1 ст. 286, ч. 2 ст. 290 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний к 5 годам лишения свободы, со штрафом в размере 260000 рублей, в соответствии с ч. 3 ст. 46 УК РФ с рассрочкой выплаты дополнительного наказания в виде штрафа на 24 месяца из расчета не менее 11000 рублей в месяц. На основании ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным, с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей.
Судебная коллегия, ссылаясь на доводы апелляционных представлений и соглашаясь с ними в этой части, указала, что приговором Сюмсинского районного суда УР от 20 апреля 2022 года за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 290 УК РФ и ч. 3 ст. 290 УК РФ, В. дополнительное наказание в виде штрафа не было назначено, а за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ наказание было назначено в виде 1 года лишения свободы. Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 28 июня 2022 года указанный приговор был отменен. Судебный акт отмен по причине допущенных в ходе рассмотрения дела процессуальных нарушений и нарушения права на защиту. Обжалуемым приговором от 10 января 2023 года суд назначил В. за каждое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 290 УК РФ и ч. 3 ст. 290 УК РФ, наряду с основным наказанием в виде лишения свободы дополнительное наказание в виде штрафа, а за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 4 месяца. Таким образом, суд усилил ответственность виновного при имеющемся запрете на ухудшение положения осужденного при вынесении нового приговора.
В связи с чем, судебной коллегией исключено из резолютивной части приговора положения о назначении В. дополнительного наказания в виде штрафа в размере 160000 рублей за каждое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 290 УК РФ, о назначении дополнительного наказания в виде штрафа в размере 200000 рублей за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 290 УК РФ, смягчено назначенное по ч. 1 ст. 286 УК РФ наказание до 1 года лишения свободы, исключено положение о назначении дополнительного наказания в виде штрафа в размере 260000 рублей в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, смягчено основное наказание, назначенное в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ. Кроме того, судебной коллегией по приведенным причинам невозможности усиления ответственности осужденного оставлены без удовлетворения доводы апелляционных представлений об исключении из приговора положений ст. 73 УК РФ об условном осуждении и необходимости исполнения назначенного основного наказания реально (апелляционное постановление № 22-544).
Отмена приговоров
В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным, справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.
Согласно ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на правильность применения уголовного закона и определения меры наказания.
Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Нарушение процедуры судопроизводства, принципа состязательности сторон, тайны совещания судей, явились существенными нарушениями уголовно-процессуального закона повлекшие отмену приговора.
– Нарушение процедуры судопроизводства.
В соответствии со ст. 266 УПК РФ в подготовительной части судебного разбирательства председательствующий объявляет состав суда, сообщает, кто является обвинителем, защитником, потерпевшим, а также секретарем судебного заседания.
Председательствующий разъясняет сторонам их право заявлять отвод составу суда в соответствии с главой 9 УПК РФ.
Исходя из положений п. 5 ч. 4 ст. 47 УПК РФ подсудимый вправе заявлять отводы.
Судом апелляционной инстанции установлено, что указанные требования закона при рассмотрении уголовного дела в отношении Г., осужденного приговором Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 октября 2022 года по ст. 116.1 УК РФ к штрафу в размере 15000 рублей, судом первой инстанции не выполнены.
Так, из протокола судебного заседания от 14 января 2022 года следует, что в качестве представителя частного обвинителя Д. был допущен адвокат К.
Однако, состав суда адвокату К. объявлен не был, права представителя частного обвинителя, а также право заявлять отвод сторонам, ему не разъяснено.
Помимо этого, согласно протокола судебного заседания от 29 сентября 2022 года, по ходатайству подсудимого к участию деле в качестве его защитника по соглашению была допущена адвокат З., которой также не был объявлен состав суда, и не разъяснено право на заявление отводов сторонам.
Кроме того, в силу ч. 2 ст. 278 УПК РФ перед допросом председательствующий устанавливает личность свидетеля, выясняет его отношение к подсудимому, разъясняет ему права, обязанности и ответственность, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, о чем свидетель дает подписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания.
Однако как следует из аудиозаписи протокола судебного заседания от 4 марта 2022 года в нарушение указанных требований закона, суд не разъяснял допрашиваемым в судебном заседании свидетелям, чьи показания положены в основу приговора, их права и обязанности, предусмотренные ст. 56 УПК РФ.
Кроме того, согласно ч. 1 ст. 295 УПК РФ заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, о чем председательствующий объявляет присутствующим в зале судебного заседания.
Таким образом, законодателем императивно закреплена обязанность суда после выступления подсудимого на последнее слово постановить приговор.
Однако, как следует из протокола судебного заседания, после выступления с последним словом подсудимого председательствующий судья в нарушение требований ст. 295 УПК РФ не удалился в совещательную комнату, а предоставил возможность сторонам высказать мнение о возможности примирения по делу и только после этого удалился в совещательную комнату (апелляционное постановление № 22-67).
– Нарушение принципа состязательности сторон в уголовном процессе.
В соответствии с ч. ч. 1, 3 ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты, суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Другим основанием для отмены приговора Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 октября 2022 года в отношении Г., осужденного по ст. 116.1 УК РФ к штрафу в размере 15000 рублей, послужило нарушение принципа равноправия и состязательности сторон.
Согласно ч. 5 ст. 321 УПК РФ, судебное следствие по уголовным делам частного обвинения начинается с изложения заявления частным обвинителем или его представителем, обвинитель вправе представлять доказательства, участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по существу обвинения, о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.
В силу ст. 277, ч. 3 ст. 278 УПК РФ, судья задает вопросы частному обвинителю (потерпевшему) после его допроса сторонами.
Данные требования закона при постановлении приговора судом соблюдены не были.
Так, согласно протоколу судебного заседания, заявление Д. о привлечении Г. к уголовной ответственности было изложено не частным обвинителем, а председательствующим по делу.
Наряду с этим, исходя из аудиозаписи протокола судебного заседания, вопреки сведениям, которые содержатся в письменном протоколе судебного заседания, порядок представления и исследования доказательств стороны обвинения судом не устанавливался, частный обвинитель свое мнение по порядку, указанному в протоколе судебного заседания не высказывала, а только указала на содержание своего заявления, материалы дела были исследованы судом по собственной инициативе, при допросе частного обвинителя (потерпевшей) первым задавать вопросы стал суд, а не сторона защиты (апелляционное постановление № 22-67).
– Нарушение положений норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих порядок провозглашения приговора.
В соответствии со ст. 298 УПК РФ приговор постановляется в совещательной комнате. По смыслу закона приговор должен соответствовать его тексту, оглашенному в судебном заседании. При этом согласно положениям ч. 3 ст. 303 УПК РФ исправления в приговоре должны быть оговорены и удостоверены подписями всех судей в совещательной комнате до провозглашения приговора.
Однако данные требования закона судом первой инстанции при вынесении приговора в отношении Г., осужденного по ст. 116.1 УК РФ к штрафу в размере 15000 рублей, не соблюдены.
При сопоставлении текста приговора, имеющегося в материалах дела, и аудиозаписи протокола судебного заседания, во время оглашения приговора установлено наличие несоответствий, касающихся существенных обстоятельств, в частности – времени совершения преступления (апелляционное постановление № 22-67).
Допущенное судом нарушение тайны совещательной комнаты явилось существенным нарушением, повлекшим отмену приговора Кезского районного суда Удмуртской Республики от 24 августа 2022 года в отношении Ш., осужденного по ч. 2 ст. 314-1 УК РФ, приговора Увинского районного суда Удмуртской Республики от 2 декабря 2022 года в отношении Ш.С., осужденного по п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ, приговор Первомайского районного суда г.Ижевска Удмуртской Республики от 15 декабря 2022 г. в отношении М., осужденного по совокупности преступлений, предусмотренных по ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст.119, ч. 1 ст.105 УК РФ, приговора Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 11 января 2023 года в отношении Г., осужденного по ч. 1 ст. 314.1 УК РФ.
После провозглашения приговор становится процессуальным актом, изменения в который могут вноситься только в установленном законом порядке.
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в нарушение требований уголовно-процессуального закона в текст приговора, изготовленного и подписанного судьей в совещательной комнате, после его оглашения внесены изменения.
Основываясь на протоколе судебного заседания и его аудиозаписи, суд апелляционной инстанции проверяет соблюдение судом требований уголовно-процессуального закона и соответствие судебного решения установленным в ходе судебного разбирательства фактическим данным.
Вместе с тем, по уголовному делу в отношении Ш. при сопоставлении текста имеющегося в деле приговора и аудиозаписи оглашения судебного решения установлено наличие множественных существенных расхождений, в частности, судом фактически не оглашалась вводная часть приговора – информация о подсудимом, не приведены полные данные подсудимого Ш., сведения о его судимости, полные анкетные данные, в дальнейшем фактически не оглашены полностью обстоятельства совершения установленного судом преступного деяния, неверно оглашен состав преступления, в котором обвинялся подсудимый, в описательной части приговора имеются многочисленные несоответствия, из содержания которых непонятно, какие фактические обстоятельства были установлены судом, имеются противоречия в части наличия- отсутствия отягчающих обстоятельств по делу (апелляционное постановление № 22-8).
В соответствии с аудиозаписью судебного заседания по уголовному делу в отношении Ш.С. при провозглашении приговора председательствующим фактически не была оглашена вводная часть приговора, за исключением состава суда, фамилии, имени и отчества подсудимого Ш.С., имеющаяся в тексте приговора, находящегося в материалах дела, копии которого были вручены сторонам. Из этого следует, что приговор подвергся корректировке после его провозглашения судом. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что в совещательной комнате председательствующим приговор в отношении Ш.С. был изготовлен не в полном объеме, а имеющийся в деле приговор в полном объеме изготовлен вне совещательной комнаты (апелляционное постановление № 22-280).
В описательно-мотивировочной части приговора в отношении М. указано, что первое преступление совершено М. с 00 ч. 01 мин. 15.06.2022 по 23 ч. 59 мин. 16.06.2022. Вместе с тем, согласно аудиозаписи, председательствующим было оглашено, что это преступление совершено 15 августа. Также не оглашались, но есть в письменном приговоре: содержание письменных доказательств, на основании которых сделан вывод о виновности М. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, – содержание протокола осмотра места происшествия от 14.08.2022, содержание протокола явки с повинной М. от 19.09.2022, содержание протокола очной ставки от 5.08.2022, содержание протокола проверки показаний на месте, содержание заключения судебно-медицинских экспертиз № 2544, № 2544доп, содержание заключения медико-криминалистической экспертизы № 369, содержание заявления М. от 05.08.2022, содержание протокола осмотра предметов от 22.09.2022, содержание протокола освидетельствования подозреваемого М. от 05.08.2022, содержание протокола выемки и получения образцов. Указанные доказательства согласно аудиозаписи были лишь названы председательствующим без раскрытия их содержания и даже дат их получения. Кроме того, проверить весь текст приговора на его соответствие оглашенному приговору не представилось возможным, в связи с отсутствием полной аудиозаписи оглашения приговора. Полученная из суда первой инстанции по запросу суда апелляционной инстанции копия еще одной аудиозаписи оглашения приговора в отношении М., не соответствует первоначальной аудиозаписи, приобщенной к материалам уголовного дела, а также тексту подлинника письменного приговора, подшитого в уголовном деле, вызывает сомнения по времени её производства и не может подтвердить законность вынесенного приговора (апелляционное постановление № 22-453).
В соответствии с аудиозаписью судебного заседания по уголовному делу в отношении Г. при провозглашении приговора, его вводной и резолютивной частей, судом в резолютивной части приговора не разрешен вопрос, как того требует п. 2 ч. 1 ст. 308 УПК РФ, о признании подсудимого виновным в совершении преступления, кроме того, имеются существенные отличия и в тексте между оглашенной вводной частью приговора и вводной частью приговора на бумажном носителе, которая приложена к материалам дела (апелляционное постановление № 22-486).
Нарушение права подсудимого на защиту при рассмотрении дела судом первой инстанции
Верховным Судом Удмуртской Республики отменен приговор Сюмсинского районного суда Удмуртской Республики от 20 октября 2022 года в отношении С., осужденного по ч. 1 ст. 105 УК к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Право обвиняемого на защиту включает в себя не только право пользоваться помощью защитника, но и защищаться всеми не запрещенными законом средствами и способами, включая право возражать против обвинения. Однако, такие возможности подсудимого были ограничены.
Как предусмотрено ст. 16 УПК РФ, обвиняемому по уголовному делу должно быть обеспечено право на защиту, которое может осуществляться с помощью защитника. В качестве защитников по уголовным делам участвуют адвокаты.
Как предусмотрено ст. 1, п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона РФ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе, при этом адвокату запрещается занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, а также действовать вопреки его законным интересам.
Рассмотрев уголовное дело по существу, суд постановил обвинительный приговор в соответствии с данной органами предварительного следствия квалификацией преступного деяния по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
В ходе рассмотрения уголовного дела, выражая свое отношение к обвинению, подсудимый завил о частичном признании вины.
Из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании подсудимый С. при даче показаний и в последнем слове указывал, что умысла на убийство потерпевшего не преследовал, хотел лишь причинить ему боль, ударить ножом в руку, с учетом этого просил переквалифицировать его действия на более мягкий состав преступления, не предусматривающий наказание в виде лишения свободы.
Вместе с тем, адвокат А., осуществляя защиту С. в судебных прениях, занял позицию, не совпадающую с позицией подзащитного. Предложенная защитником квалификация действий по ч. 4 ст. 111 УК РФ, основана на обстоятельствах, которые С. отрицает, поскольку в основе такой позиции адвоката лежит признание причинения его подзащитным И. колото-резаной раны грудной клетки с повреждением легкого и сердца умышленно, тогда как С. в показаниях указывал о намерении нанести удар ножом в руку потерпевшего, а повреждение в области грудной клетки причинено было по неосторожности.
Указание в протоколе судебного заседания, что подсудимый поддерживает изложенные защитником в прениях доводы, не соответствует аудиозаписи судебного заседания, поскольку ни в репликах, ни в последнем слове С. таких заявлений не делал.
В суде апелляционной инстанции осужденный подтвердил свое согласие с позицией защитника и доводами апелляционной жалобы. Вместе с тем, указал обстоятельства дела, из которых следует, что он не признает умышленное причинение потерпевшему колото-резаного ранения грудной клетки с повреждением левого легкого и сердца. В связи с этим судебная коллегия нашла обоснованными утверждения прокурора, что формальное согласие осужденного с предложенной защитником квалификацией действий основано на юридической неграмотности и незнании уголовного закона.
Более того, защитником в апелляционной жалобе также приводятся обстоятельства дела, которые не соответствуют предложенной им квалификации действий С. Защитник так же указывает на то, что удар ножом в область груди потерпевшего С. нанес по неосторожности, тогда как по ст. 111 УК РФ ответственность предусмотрена за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.
Исходя из этого, судебная коллегия признала, что доводы дополнительного апелляционного представления о нарушении права подсудимого на защиту являются обоснованными, поскольку позиция защитника А. противоречила законным интересам подсудимого.
Нарушение предусмотренных ст. 87 и 88 УПК РФ правил проверки и оценки доказательств
Согласно ст. ст. 87 и 88 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также путем установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.
В соответствии с разъяснениями, которые даны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре» в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.
Невыполнение судами требований закона по проверке и оценке доказательств повлекло неверное установление значимых обстоятельств по делу, неправильное применение уголовного закона при квалификации действий лица, привлекаемого к уголовной ответственности, и назначении ему наказания.
В апелляционном порядке отменен приговор в отношении З., осужденного по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст.135 УК РФ (три состава), ч. 1 ст. 134 УК РФ (три состава), к 4 годам лишения свободы сроком с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Из описательно-мотивировочной части приговора следует, что при установлении обстоятельств дела судом оставлены без оценки показания З., данные им в ходе предварительного следствия, оглашенные в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ, которые содержат сведения об обстоятельствах всех инкриминированных деяний, включая сведения о возрасте потерпевшей, ее нежелании вступать в половую связь, совершенных им действиях по препятствованию вызова помощи и по удержанию ее в ходе половых сношений и иных действий сексуального характера.
Кроме того, сопоставив между собой данные несовершеннолетней К. в ходе предварительного следствия показания, суд сделал безосновательный вывод о том, что при допросе потерпевшей без видеозаписи ее показания «подведены» под составы преступлений, предусмотренных ст. ст. 131 и 132 УК РФ. На каких фактических данных основана такая оценка, в приговоре не указано.
Судом также указано, что эти показания существенно противоречат показаниям К., полученным под видеозапись, однако в чем заключается существенное расхождение содержания этих доказательств, данная судом оценка выводов не содержит.
Существенным недостатком допроса несовершеннолетней потерпевшей, произведенного под видеозапись, суд указывает наводящие вопросы следователя.
Оценив показания потерпевшей, суд оставил без внимания содержащиеся в иных доказательствах сведения об обстоятельствах, которые могли повлиять на его выводы.
Так, при производстве судебной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетней К. проанализировано поведение потерпевшей, зафиксированное на видеозаписи в ходе проведения с ней следственных действий, эксперт пришел к выводу, что признаков воздействия на потерпевшую со стороны следователя и присутствующих третьих лиц не имеется. Согласно исследовательской части заключения эксперты констатируют, что вопросы в ходе следственного действия носили уточняющий характер.
Указанные обстоятельства судом при оценке показаний потерпевшей никак не были учтены, как не были учтены и ее возраст и индивидуально-личностные особенности, установленные при производстве судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Таким образом, соответствующие доводы апелляционного представления признаны обоснованными. Судом не выполнены требования ст. ст. 87 и 88 УПК РФ. Выводы суда относительно содержания действий осужденного и их правовой оценки не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, не были учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на эти выводы. (Апелляционное определение № 22-184).
Исходя из части 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Исходя из разъяснений, изложенных в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», в случае изменения подсудимым показаний суд обязан выяснить причины, по которым он отказался от ранее данных при производстве предварительного расследования, тщательно проверить все показания подсудимого и оценить их достоверность, сопоставив с иными исследованными в судебном разбирательстве доказательствами.
По уголовному делу в отношении Н., осужденного приговором Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 30 августа 2022 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, вследствие того, что суд, изложив в приговоре обвинение, показания подсудимого, свидетелей, письменные доказательства, но не оценил их в совокупности путем сопоставления, не привел убедительных доводов, почему доверяет одним показаниям и доказательствам, отвергает другие, а также не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, кроме того, в ходе судебного следствия не проверил и не опровергнул доводы стороны защиты, которые могли повлиять на законность и обоснованность судебного решения, судебная коллегия отменила приговор суда.
Так, суд первой инстанции не проверил и не дал оценку доводам защиты о том, что потерпевший К. был избит не в квартире Н., не Н., не в период, указанный в обвинительном заключении. Суд, оценив показания свидетелей, пришел к выводу, что преступление не могло быть совершено другим лицом К., поскольку никто из свидетелей не видел его в подъезде рядом с потерпевшим К. Кроме того, суд указал, что подъезд является местом совершения преступления, что не соответствует обстоятельствам совершения преступления, изложенным в установочной части приговора, согласно которой преступление совершено по месту жительства Н. – в квартире … дома … по ул. С. г. Глазова. Кроме того, в показаниях К. в ходе предварительного следствия и судебного заседания имеются существенные противоречия. В судебном заседании свидетель К. оглашенные показания не подтвердил, настаивал, что такие показания дал под давлением оперативных сотрудников для подтверждения наличия конфликта. Несмотря на наличие противоречий, суд в приговоре не указал, какие из показаний признает достоверными и кладет в основу приговора, какие показания свидетеля отвергает. Судом не дана оценка показаниям эксперта, заключению эксперта относительно причиненных потерпевшему иных телесных повреждений, в какой промежуток времени были причинены телесные повреждения: черепно-мозговая травма и травма живота.
Кроме того, судебной коллегией не оставлены без внимания доводы стороны защиты о нарушении права Н. на защиту ввиду того, что защите отказано в удовлетворении ходатайств при проверке полноты представленной суду видеозаписи с камер видеонаблюдения, оставлении без выяснения возможности восполнения недостающих фрагментов записи.
Поскольку допущенные нарушения уголовно-процессуального закона признаны существенными, повлиявшими на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в том числе по времени и месту совершения преступления, а допущенные судом первой инстанции нарушения не могли быть устранены судом апелляционной инстанции в ходе рассмотрения апелляционных жалоб и представления, приговор отменен, а материалы уголовного дела направлены на новое судебное разбирательство в тот же суд, иным составом суда, со стадии судебного разбирательства (апелляционное определение 22-153).
В соответствии со ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию; судебное решение может быть основано лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Указанные требования закона судом при вынесении приговора в отношении М., осужденного приговором Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 октября 2022 года по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 292 УК РФ к штрафу в размере 10 000 рублей, выполнены не в полном объеме. Согласно приговору суд в подтверждение выводов о нахождении Л. в подчинении М. сослался на письменное доказательство – схему организации индивидуально-воспитательной работы в МРЭО ГИБДД МВД по УР, которое судом с соблюдением требований ст. 240 УПК РФ в судебном заседании не исследовалось и не оглашалось, а также на должностные инструкции на Л. и М., в которых отражены их подчиненность начальнику МРЭО ГИБДД МВД по Удмуртской Республике и его заместителю, права и обязанности. Доводы защиты со ссылкой на должностные инструкции о том, что Л. не находился в подчинении М., со ссылкой на исследованные доказательства не опровергнуты, им оценки не дано (апелляционное постановление № 22-245).
Нарушение требований ст. 252 УПК РФ, согласно которым судебное разбирательство производится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению
В силу ст. 21 УПК РФ уголовное преследование от имени государства по делам публичного обвинения осуществляет прокурор, суд разрешает уголовное дело в пределах предъявленного подсудимому обвинения.
Ст. 252 УПК РФ предусмотрено, что судебное разбирательство производится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.
По уголовному делу в отношении М. Юкаменским районным судом 17 октября 2022 года вынесен обвинительный приговор, которым она признана виновной и осуждена по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно к 1 году лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В соответствии с ч. 1 ст. 82 УК РФ отбывание назначенного наказания отсрочено до 4 октября 2030 года, до достижения ее ребенком четырнадцатилетнего возраста.
Согласно предъявленному М. обвинению по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, ее умысел был направлен на хищение путем обмана и злоупотребления доверием с 1 января 2021 года по 4 мая 2021 года чужого имущества – денежных средств БУЗ УР «…» в виде стимулирующей надбавки за интенсивность и высокие результаты труда в размере 100 % должностного оклада – 50877, 00 рублей ежемесячно.
В судебном заседании в соответствии с ч. 6 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель уточнил данное обвинение и просил считать, что М. совершила покушение на хищение денежных средств в виде разницы между суммой, которую бы она получила, если надбавка была бы выплачена в размере 100 % оклада и суммой, которую бы она получила, если бы эта надбавка была выплачена в размере 30 % оклада.
Однако, несмотря на это, при описании в приговоре преступного деяния, признанного судом доказанным по указанному выше преступлению, суд фактически привел обвинение, предъявленное М. органом предварительного следствия, в том числе, что она совершила хищение путем обмана денежных средств БУЗ УР «…» в виде стимулирующей надбавки за интенсивность и высокие результаты труда в размере 100 % должностного оклада, то есть, таким образом, вышел за пределы предъявленного осужденной обвинения.
Выводы суда о том, что умысел М. по второму преступлению был направлен на получение повышенной надбавки в размере 100 %, приведены также в описательно-мотивировочной части приговора при изложении доказательств (апелляционное определение № 22-106).
Одним из оснований отмены приговора Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 20 декабря 2022 года в отношении Н., осужденного по ч. 5 ст. 327 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 20000 рублей, также признано нарушение положений ст. 252 УПК РФ. Так, судом апелляционной инстанции установлено, что указанные в приговоре обстоятельства дела существенно отличаются от предъявленного Н. обвинения.
В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре» всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора. Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.), если при этом нарушается право подсудимого на защиту.
Государственным обвинителем на стадии судебных прений изменено обвинение, действия подсудимого стороной обвинения были переквалифицированы с ч. 3 ст. 327 УК РФ на ч. 5 ст. 327 УК РФ как использование заведомо подложного документа, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 327 УК РФ. Измененное обвинение в части обстоятельств инкриминированного деяния содержит указание на то, что личная карточка газодымозащитника на имя Н., содержащая заведомо поддельные сведения, была предоставлена в ПСЧ № 1 1ПСО ФПС ГПС ГУ МЧС России по УР, лично Н.
В предъявленном органом дознания Н. обвинении также был указан способ совершения преступления – личное предоставление им по месту прохождения службы в ПСЧ № 1 1ПСО ФПС ГПС ГУ МЧС России по УР личной карточки газодымозащитника, содержащей заведомо ложные сведения о прохождении обязательного ежегодного медицинского обследования.
Согласно же изложенным в приговоре установленным судом обстоятельствам дела Н. карточку газодымозащитника, содержащую заведомо поддельные сведения, сам лично в ПСЧ № 1 1ПСО ФПС ГПС ГУ МЧС России по УР не предъявлял, эта карточка туда была возвращена А. Исключив из обвинения Н. вменные ему действия в виде предоставления лично им самим по месту прохождения службы личной карточки газодымозащитника, содержащей заведомо поддельные сведения, суд такое изменение обвинения, которое существенно отличается от предъявленного, никак не мотивировал, чем нарушил требования ст. 252 УПК РФ (апелляционное постановление № 22-312).
В соответствии с пп. 1, 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает вопросы о том, доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 17 декабря 2020 года № 43 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 324 – 327.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» дано разъяснение относительно способа совершения преступления: в частях 3 и 5 статьи 327 УК РФ под использованием заведомо поддельного (подложного) документа понимается его представление (а в случае электронного документа – в том числе посредством применения информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть “Интернет”) по собственной инициативе или по требованию уполномоченных лиц и органов в соответствующее учреждение либо должностному лицу, иным уполномоченным лицам в качестве подлинного в целях получения (подтверждения) права, а равно освобождения от обязанности.
Приговором Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 20 декабря 2022 года Н. признан виновным и осужден за использование заведомо подложного документа, не отнесенного законом к предмету преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ. Согласно изложенным в приговоре установленным судом обстоятельствам дела Н. карточку газодымозащитника, содержащую заведомо поддельные сведения, сам лично в ПСЧ № 1 1ПСО ФПС ГПС ГУ МЧС России по УР не предъявлял, эта карточка туда была возвращена А. Изложенные обстоятельства дела не содержат указание на то, что А. действовал так по поручению либо по указанию Н., или по предварительной договоренности с ним. Из описания преступного деяния не следует, что предъявление указанного документа А. по месту службы Н. охватывалось умыслом последнего. Таким образом, приговор суда не содержит описание объективной стороны состава преступления, виновным в котором суд признал Н. (апелляционное постановление № 22-312).
В соответствии с п. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.
Отменяя приговор Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 13 декабря 2022 года в отношении К., осужденного по ч. 1 ст. 157 УК РФ к исправительным работам на срок 07 месяцев с удержанием в доход государства 5% заработка ежемесячно, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 2 месяца, суд апелляционной инстанции, ссылаясь на п.1 ст. 307 УПК РФ, указал, что вызывает сомнение указанный судом период неуплаты алиментов, не установлены периоды формирования задолженности, которые подлежат доказыванию. Поэтому, а также принимая во внимание, что уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства, указанные нарушения невозможно устранить в суде апелляционной инстанции, приговор судом апелляционной инстанции отменен с направлением материалов уголовного дела в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство в ином составе суда (апелляционное постановление № 22-277).
Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела в соответствии со ст. 389.16 УПК РФ является основанием для отмены судебного решения.
Согласно ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, когда суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.
В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу, в том числе, подлежат доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.
Судебной коллегией в результате проверки законности и обоснованности приговора Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 11 ноября 2022 года в отношении Д., осужденного по ч. 1 ст. 330 УК РФ к исправительными работам на срок 1 год 11 месяцев 6 дней, с удержанием в доход государства 10% заработка, установлено, что выводы суда об отсутствии в действиях осужденного разбоя основаны на противоречивых доказательствах, не в полной мере подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а обстоятельства, изложенные в приговоре при описании преступного деяния, признанного судом доказанным, содержат существенные противоречия, не позволяют квалифицировать действия Д. как самоуправство.
Органами предварительного расследования действия Д. квалифицированы по ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбой, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, с применением предметов, используемых в качестве оружия. В обоснование выводов о виновности Д. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, и соответственно об отсутствии в его действиях разбоя суд в приговоре сослался на добытые и исследованные доказательства.
Соглашаясь с доводами апелляционного представления, судебная коллегия привела следующие обстоятельства. Суд уклонился от оценки показаний потерпевшей о том, что похищенное имущество являлось ее личной собственностью, получено в дар, об этом достоверно было известно и подсудимому, однако, суд этот факт при установлении обстоятельств оставил без внимания. Выводы о причинении существенного вреда потерпевшей Д. в результате самоуправных действий подсудимого не подтверждены в приговоре ни одним из доказательств. Сведения о размере дохода потерпевшей, ее имущественном положении в приговоре и исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах отсутствуют. Мнение суда о превышении стоимости имущества над доходом потерпевшей следует признать предположением. Суд в приговоре не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, он принял одни из этих доказательств и отверг другие. В приговоре не получили оценку показания потерпевшей в судебном заседании и на предварительном следствии, а также сообщенные в заявлении о совершенном преступлении, о том, что осужденный похитил ее имущество (золотые украшения) с угрозой применения насилия. Согласно этим показаниям, Д. сорвал с нее золотой браслет, требовал передать ему золотое кольцо, угрожая, что в случае отказа нанесет ей побои, испугавшись за свою жизнь, она выполнила требования. Не получили в приговоре оценки показания несовершеннолетнего свидетеля Н. в судебном заседании о применении осужденным в отношении его матери насилия, угрозе его применения при завладении имуществом. При этом судебная коллегия пришла к выводу о незаконном решении суда первой инстанции о признании недопустимым протокола допроса несовершеннолетнего свидетеля Н. на предварительном следствии. Как следует из протокола судебного заседания, данные показания были оглашены, свидетель подтвердил их содержание, а также подтвердил факт его допроса с участием в качестве педагога лица, имеющего среднее профессиональное образование, являющегося работником образовательного учреждения, факт разъяснения ему обязанности говорить правду. Эти обстоятельства при оценке доказательства судом не учтены.
Не устранены судом и не получили в приговоре оценки противоречия между показаниями подсудимого и показаниями потерпевшей Д. в судебном заседании с показаниями потерпевшей на предварительном следствии, в которых она прямо указывала о том, что отказывалась передавать Д. золотые украшения, которые тот забрал насильно, а также с показаниями несовершеннолетнего свидетеля Н. в судебном заседании.
Выводы суда о том, что в показаниях потерпевшей Д. отсутствуют сведения о применении к ней насилия и угрозе применения такого насилия, не соответствуют содержанию протоколов ее допросов, которые изложены в приговоре выборочно, а также не соответствуют показаниям потерпевшей в судебном заседании о том, что Д. применял к ней насилие, «ударил, разбил губу, после чего сорвал браслет».
Суд не дал оценки мнению подсудимого о применении к потерпевшей недозволенных методов расследования.
Не дана судом оценка утверждениям подсудимого о цели завладения имуществом потерпевшей, с намерением потратить деньги на аренду жилья, исходя из его действий после завладения золотыми украшениями потерпевшей и распоряжения похищенным, согласно которым полученные от продажи части золотых украшений деньги потрачены им только на приобретение спиртного.
Неправомерно в приговоре суд сослался на заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшей Д., поскольку согласно протоколу судебного заседания оно не исследовалось.
Поскольку допущенные судом первой инстанции существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения, и они не могут быть устранены в апелляционном порядке, приговор в отношении Д. отменен с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда (апелляционное постановление № 22-152).
Судебная коллегия, отменяя приговор Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 9 июня 2022 года в отношении В. и К. и вынося по уголовному делу новый приговор, согласилась с доводами апелляционного представления о неправильной квалификации действий В. и К. по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ по факту сбыта наркотических средств К.С.Н. 12 декабря 2019 года. Вследствие несоответствия данной квалификации фактическим обстоятельствам дела, установленным в соответствии с показаниями В. и К., а также свидетеля К.С.Н. об обстоятельствах незаконного сбыта наркотического средства К.С.Н. 12 декабря 2019 года, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости квалификации действий В. и К. по данному факту незаконного сбыта наркотических средств как совершенный группой лиц по предварительному сговору и квалифицировала их действия по п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (апелляционный приговор № 22-31).
Приговором Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 14 декабря 2021 года Б. признан виновным в злоупотреблении должностными полномочиями, а именно, в том, что являясь должностным лицом – начальником отдела тылового обеспечения УФСИН, начальник ФКУ Жилищно-коммунальное управление УФСИН и заместителем начальника УФСИН России по Удмуртской Республики, используя свое служебное положение и служебные полномочия, достоверно зная о незаконной деятельности столовой, организованной с целью обеспечения питанием личного состава УФСИН, обеспечивал функционирование и бесперебойную незаконную работу этой столовой, за что получал от Л. денежные средства в сумме 20000 рублей ежемесячно, вырученных в результате незаконного оказания услуг по обеспечению питанием личного состава УФСИН и иных лиц.
Судебной коллегий из описательно-мотивировочной части приговора установлено, что изложив содержание исследованных доказательств, суд фактически не дал им оценку применительно к обвинению подсудимого в злоупотреблении должностными полномочиями.
Из показаний потерпевшей Л., свидетельских показаний не следует, в чем конкретно заключалось курирование Б. деятельности столовой и осуществлялись ли им в ходе такого курирования действия, которые инкриминированы ему в качестве злоупотребления должностными полномочиями по обеспечению незаконной деятельности указанного объекта общественного питания.
Суд никакой оценки в приговоре этим доказательствам, имеющимся в них противоречиям не дал.
Приговор не содержит выводов суда о том, какими доказательствами подтверждается дача Б. указаний сотрудникам ФКУ УК УФСИН и ФКУ ЖКУ УФСИН Л., Т., С., Т. по использованию принадлежащего ФКУ УК УФСИН и ФКУ ЖКУ УФСИН имущества и оборудования, необходимого для осуществления деятельности нелегально функционировавшей столовой, а также служебных помещений УФСИН.
Не установлены судом в приговоре и отношения подчиненности между сотрудниками УФСИН Л., Т., С. и осужденным Б., в силу которых указания и распоряжения последнего носили обязательный характер для этих сотрудников системы исполнения наказаний.
В приговоре отсутствуют выводы о том, каким образом Б. обеспечивалась возможность использования автотранспорта УФСИН для целей деятельности этой столовой.
Кроме того, как следует из материалов дела, Б. последовательно занимал должности начальника ОТО УФСИН России по УР с 16 апреля 2014 года, начальника ФКУ ЖКУ УФСИН России по УР с 12 декабря 2012 года и заместителя начальника УФСИН России по УР с 7 сентября 2017 года. Указание судом в приговоре, что подсудимым в период с 1 сентября 2015 года по 31 января 2019 года использовались полномочия в преступных целях по всем указанным должностям, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе рассмотрения уголовного дела.
Суду следовало в соответствии с условиями ст. 252 УПК РФ уточнить эти обстоятельства обвинения, определив конкретные временные периоды в рамках времени совершения инкриминированного преступления, приведенного в обвинении, в которые подсудимым использовались служебные полномочия по конкретной должности для осуществления преступной деятельности.
Такого уточнения требует и простая формальная логика, поскольку, согласно обвинению Б., в том числе и в период, когда он состоял в должности начальника ФКУ ЖКУ УФСИН, давались преступные указания Т., С., которые согласно исследованным доказательствам и установленным обстоятельствам дела так же в различные периоды, относящиеся ко времени инкриминированного деяния, состояли в должности начальника ФКУ ЖКУ УФСИН, то есть находились в той же должности, что и лицо, дававшее такие указания.
Допущенные судом несоответствие выводов фактическим обстоятельствам дела, а также нарушение уголовно-процессуального закона, которое в соответствии с ч.1 ст. 389.17 УПК РФ признается существенным, явились основаниями для отмены приговора (апелляционное определение № 22-73).
Приговором Юкаменского районного суда Удмуртской Республики от 17 октября 2022 года М. признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 УК РФ и ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, а именно, в хищении чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, и в покушении на мошенничество, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном лицом с использованием своего служебного положения.
При описании преступного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, признанного судом доказанным, суд пришел к выводу, что преступный умысел, направленный на хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием – денежных средств БУЗ УР «…», у М. возник в период с 9 ноября 2020 года по 16 ноября 2020 года, в который ею и было совершено преступление, и тут же указывает, что денежные средства похищены ею в период с октября по декабрь 2020 года, то есть в период, когда у нее еще не было умысла на их хищение.
При этом, согласно описательно-мотивировочной части приговора, приказ «О произведении расчета» № 721, в соответствии с которым М. произведен перерасчет заработной платы за октябрь 2020 года, был подписан 17 ноября 2020 года, а приказы «Выплата за интенсивность и высокие результаты работы» №/№ 2040/клс-д, 2335 клс-д о выплате стимулирующей надбавки за ноябрь-декабрь 2020 года – 20 ноября 2020 года и 21 декабря 2020 года соответственно, после подписания которых М. перечислялась заработная плата и совершенное ею преступление считается оконченным.
Наряду с этим, описывая преступное деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, признанное судом доказанным, суд указал, что умысел на его совершение у М. возник 17 ноября 2020 года, в период с 17 ноября 2020 года по 31 декабря 2020 года она передала измененное приложение к трудовому договору начальнику отдела кадров М.Н.Ю., рассчитывая на издание в период января-апреля 2021 года приказов о выплате ей стимулирующих надбавок за интенсивность и высокие результаты работы.
Таким образом, по мнению судебной коллегии, суд первой инстанции фактически пришел к выводу о том, что во время преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, М. совершено и преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ.
При этом судом не дана надлежащая оценка тому, что действия М. складывались из ряда тождественных действий, совершены в один и тот же период времени, в одном месте, были направлены на внесение изменений в один и тот же документ – дополнительное соглашение, на достижение одной и той же цели – хищение денежных средств одного и того же потерпевшего.
Кроме того, согласно предъявленному М. обвинению по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, ее умысел был направлен на хищение путем обмана и злоупотребления доверием с 1 января 2021 года по 4 мая 2021 года чужого имущества – денежных средств БУЗ УР «…» в виде стимулирующей надбавки за интенсивность и высокие результаты труда в размере 100 % должностного оклада – 50877, 00 рублей ежемесячно.
Между тем, в судебном заседании в соответствии с ч. 6 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель уточнил предъявленное М. обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ и просил считать, что М. совершила покушение на хищение денежных средств в виде разницы между суммой, которую бы она получила, если надбавка была бы выплачена в размере 100 % оклада и суммой, которую бы она получила, если бы эта надбавка была выплачена в размере 30 % оклада. При этом государственный обвинитель приобщил к материалам дела справку главного врача БУЗ УР «…» С. о расчете надбавки за интенсивность и высокие результаты работы М. из расчета 70 % должностного оклада за период с 1 января 2021 года по 4 мая 2021 года.
Однако с учетом данных сведений, судом не были приняты какие-либо надлежащие меры к проверке представленного государственным обвинителем расчета денежных средств, на хищение которых были направлены действия осужденной, в частности к выяснению вопросов необходимости начисления М. надбавки за интенсивность и высокие результаты работы при расчете оплаты и доплаты за работу в выходные и праздничные дни, оплаты основного ежегодного и дополнительного оплачиваемого отпусков, а также правильности произведенного расчета надбавки за апрель 2021 года в сумме 50887,00 руб., тогда, когда она не работала в этот период в связи с нахождением в отпуске.
При этом в заявленном стороной защиты ходатайстве о назначении по уголовному делу судебно-бухгалтерской, бухгалтерско-экономической экспертизы с целью определения ущерба было немотивированно отказано.
Не выяснил в полном объеме и не дал надлежащую оценку суд первой инстанции и расчету ущерба, причиненного М. преступлением, предусмотренным ч. 3 ст. 159 УК РФ, взяв за основу приговора лишь бухгалтерскую справку о выплате М. стимулирующих выплат, из которой непонятно, из каких сумм и в связи, с чем складывалась стимулирующая выплата, как при 100 %, так и 30 %, учитывался ли при этом районный коэффициент либо нет.
Таким образом, судебная коллегия, установив, что, приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, они повлияли на законность и обоснованность принятого по делу итогового решения, и поскольку не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, отменила приговор с передачей материалов уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда, со стадии судебного разбирательства (апелляционное определение № 22-106).
Нарушены требования уголовно-процессуального закона, повлекшие необоснованное оправдание лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Согласно ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случаях, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления и в деянии подсудимого отсутствует состав преступления. Каждое из приведенных выше обстоятельств является самостоятельным основаниям для вынесения оправдательного приговора.
Согласно ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ оправдательный приговор может быть отменен судом апелляционной инстанции с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство по представлению прокурора на незаконность и необоснованность оправдания подсудимого.
Приговором Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 октября 2022 года Л. оправдан по ч. 3 ст. 294 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава указанного преступления. Согласно обстоятельствам дела Л. обвинялся в том, что, являясь судьей областного суда, осуществил вмешательство в деятельность судьи районного суда в целях воспрепятствования осуществлению им правосудия.
Решение об отмене данного приговора суд апелляционной инстанции принял в связи с тем, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не были учтены все обстоятельства, которые имели существенное значение для правильного разрешения дела, не все доказательства, представленные обвинением, проанализированы и оценены, и данные нарушения не устранимы в суде апелляционной инстанции.
Согласно ч. 1 ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.
По мнению суда апелляционной инстанции, постановив об оправдании Л. на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, суд в описательно-мотивировочной части приговора привел противоречащие суждения, не все доказательства, на которые ссылалась сторона обвинения, отвергнуты судом на основании их всестороннего и объективного исследования, в приговоре не приведены мотивы этому.
Как следует из приговора, суд, изложив предъявленное Л. обвинение по ч. 3 ст. 294 УК РФ, в подтверждение своих выводов ограничился лишь приведением показаний подсудимого, части свидетелей, дав им правовую оценку, а ряд доказательств, представленных стороной обвинения, оставил без внимания. Отсутствие в приговоре оценки как протоколу осмотра предметов, в которых приведены стенограммы разговоров между судьей М., в деятельность которой он по версии обвинения вмешался, и Л., от 31 мая, 20 и 21 июня 2019 года, так и заключению экспертизы относительно реплик Л. в представленном на экспертное исследование протоколе осмотра предметов, в том числе отсутствие в приговоре анализа содержания разговоров между М. и Л., которые являлись предметом рассмотрения в ходе судебного разбирательства, как правильно указано в апелляционном представлении, не может свидетельствовать о законности принятого судом первой инстанции решения, поскольку данные обстоятельства могли существенно повлиять на выводы суда о виновности либо невиновности Л.
Таким образом, формулируя суждение о невиновности Л. в совершении инкриминируемого ему преступления, суд вопреки требованиям ст. 305 УПК РФ фактически проанализировал лишь часть исследованных в судебном заседании доказательств, в результате чего постановил приговор без учета и оценки всей совокупности иных доказательств, которые могли повлиять на выводы об обоснованности предъявленного ему обвинения, в то время как в силу требования ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.
Кроме того, как следует из содержания приговора, в нем фактически отсутствует изложение обстоятельств дела, установленных судом в связи с оправданием подсудимого, хотя изложение таковых прямо предусмотрено п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ. При таких обстоятельствах суд удовлетворил апелляционное представление государственного обвинителя и отменил оправдательный приговор с передачей материалов уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда со стадии судебного разбирательства (апелляционное постановление № 22-154).
По аналогичным основаниям отсутствия в оправдательных приговорах оценки в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УКПК РФ всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого, отсутствие в приговоре мотивов, по которым судом отдано предпочтение одним доказательствам, а другие отвергнуты, наличие существенных противоречий, повлиявших на выводы суда, отменены судом апелляционной инстанции оправдательные приговоры Воткинского районного суда Удмуртской Республики, а именно, от 16 января 2023 года в отношении Г., признанного невиновным по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ (апелляционное постановление № 22-491) и от 28 ноября 2022 года в отношении Л. и Г., оправданных по ч. 1 ст. 286, ч. 2 ст. 292 УК РФ (апелляционное постановление № 22-243).
Неверное толкование закона при квалификации действий лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, повлекло отмену оправдательного приговора.
Приговором Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 28 ноября 2022 года Л. оправдан по ч. 1 ст. 286 УК РФ (два состава), ч. 2 ст. 292 УК РФ, Г. оправдан по ч. 1 ст. 286 УК РФ (два состава) на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в их действиях составов указанных преступлений.
Решение об отмене оправдательного приговора Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 28 ноября 2022 года суд апелляционной инстанции принял, в том числе в связи с тем, что вывод суда об отсутствии в действиях подсудимых Л. и Г. признаков состава преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286 УК РФ, основан на неправильном толковании положений статей 285.1 и 286 УК РФ.
Действия подсудимых органами предварительного следствия квалифицированы как уголовно наказуемое деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ, у каждого по двум составам, превышение должностных полномочий.
Учитывая, что согласно предъявленного подсудимым Л., Г. обвинения, им инкриминируется наличие умысла на нецелевое использование бюджетных средств, что составляет субъективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, а умысел на совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, подсудимым не вменялся и не установлен в судебном заседании, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии в действиях подсудимых Л. и Г. признаков состава преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286 УК РФ. Ввиду недостаточности суммы бюджетных средств, нецелевое расходование которой инкриминируется подсудимым, возможность переквалификации их действий на ст. 285.1 УК РФ, у суда отсутствует.
С данным выводом суда не согласился суд апелляционной инстанции.
Если превышение должностных полномочий образует специальный состав преступления, то ответственность согласно правилу ч. 3 ст. 17 УК РФ наступает только по специальной норме. В обвинении обоснованно указано, что подсудимые ни при каких обстоятельствах не имели права совершать действия, направленные на нецелевое использование бюджетных средств. Частью 3 ст. 17 УК РФ установлено общее правило, гласящее, что, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. В данном случае имеет место не совокупность преступлений, а конкуренции норм. Из предъявленного подсудимым Л., Г. обвинения следует, что имеет место конкуренция норм, предусмотренных ст. 285.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств, совершенное в крупном размере, и ч. 1 ст. 286 УК РФ, предусматривающей ответственность за превышение должностных полномочий, в связи, с чем должна быть применена специальная норма, соответствующая указанному в обвинению умыслу подсудимых. Согласно примечания к ст. 285.1 УК РФ, крупным размером в настоящей статье признается сумма бюджетных средств, превышающая один миллион пятьсот тысяч рублей.
В соответствии с предъявленным обвинением Л. и Г. инкриминировалось не превышение должностных полномочий, а злоупотребление ими.
Судом не учтено, что ст. 285 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Одним из частных случает злоупотребления должностными полномочиями является нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285.1 УК РФ), предусматривающая уголовную ответственность за расходование бюджетных средств должностным лицом получателя бюджетных средств на цели, не соответствующие условиям их получения, определенным утвержденными бюджетом, бюджетной росписью, уведомлением о бюджетных ассигнованиях, сметой доходов и расходов либо иным документом, являющимся основанием для получения бюджетных средств, совершенное в крупном размере.
От злоупотребления должностными полномочиями должностных лиц следует отличать превышение ими должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), устанавливающей уголовную ответственность за совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Органом предварительного следствия подсудимые обвинялись в совершении действий, явно выходящих за пределы их полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать, а именно в нецелевом использовании бюджетных субсидии на осуществление строительства нового объекта капитального строительства без проведения обязательных в силу закона процедур подготовки, согласования и контроля хода и результатов строительства, в противоречие с условиями предоставления данных субсидий на цели проведения капитального ремонта существующих скважин.
При указанных обстоятельствах, по мнению суда апелляционной инстанции, их действия не могут быть квалифицированы как превышение должностных полномочий, то есть использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, в том числе в виде нецелевого расходования бюджетных средств, то есть по ст. 285.1 УК РФ (апелляционное постановление № 22-243).
По аналогичному основанию ввиду неправильного толкования закона, а именно, положений ст. 294 УК РФ, отменен приговор Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 31 октября 2022 года, которым Л. оправдан по ч. 3 ст. 294 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава указанного преступления.
Л. обвинялся в том, что, являясь судьей областного суда, в период марта-июня 2019 года с использованием своего служебного положения осуществил вмешательство в деятельность судьи районного суда в целях воспрепятствования осуществлению им правосудия по гражданскому делу по иску к Н., то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294 УК РФ, – во вмешательстве в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, с использованием служебного положения.
Исходя из анализа материалов уголовного дела, суд апелляционной инстанции, установил, что основным и единственным критерием оправдания Л. послужил вывод суда о том, что действия Л., выразившиеся в склонении им судьи М. к принятию законного, обоснованного и справедливого решения, по смыслу ст. 294 УК РФ, не образуют состава названного преступления. По мнению суда, стороной обвинения не представлено доказательств того, что решение судьи районного суда М. от 25 июня 2019 года по делу №… не является законным и обоснованным. Напротив, как это следует из материалов уголовного дела, решениями вышестоящих судебных инстанций принятое решение по существу рассмотренного вопроса оставлено без изменения. По представленным доказательствам Н. не был лишен в полном объеме права собственности на земельный участок, где располагалось здание кафе «…», как того требовал прокурор в исковом заявлении. Советы Л. судьям, прокурору Ф. и ответчику Н. по делу были направлены на вынесение законного и обоснованного решения и не могут быть расценены как воспрепятствование правосудию.
Не соглашаясь с принятым решением, суд апелляционной инстанции привел следующие обстоятельства.
Исходя из положений ч. 5 ст. 5 Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» основной формой вмешательства в деятельность суда законодатель считает незаконное воздействие на судью, присяжного или арбитражного заседателя. Незаконность воздействия проявляется в том, что в соответствии с ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. В связи, с чем любые попытки во внепроцессуальных формах навязать судье какую-либо позицию, независимо от того, считает ли вмешивающийся ее законной или нет, должны расцениваться как посягательство на независимость судьи.
В силу изложенных конституционных положений статьей 294 УК РФ установлена ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия. По смыслу уголовного закона под вмешательством в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия понимается оказание воздействия на суд в любой форме и любым способом с целью добиться принятия определенного решения либо создать препятствия для всестороннего, полного, объективного расследования или разрешения дела, при этом форма такого вмешательства значения не имеет и охватывает любое воздействие на судью, существенно нарушающее принципы судопроизводства, закрепленные в законодательстве.
Вмешательство характеризуется активным поведением или активными действиями и может выражаться в просьбах, уговорах, требованиях, советах, обещаниях оказать услуги, непосредственно обращенных к судье.
Вне зависимости от способов вмешательства в осуществление правосудия и конкретной формы воздействия на судью виновный преследует цель – изменить ход правосудия в желаемом ему направлении и (или) добиться вынесения по делу угодного ему судебного решения.
Соответственно, уголовный закон не ставит наличие либо отсутствие состава преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, в зависимость от законности судебного акта, вынесения которого добивается виновный, поскольку данное преступление признается оконченными после выполнения лицом соответствующих действий, независимо от того, привели ли они к ожидаемым им результатам.
Таким образом, принятое по гражданскому делу и вступившее в законную силу решение суда не могло восприниматься как предрешающее выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства на предмет того, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности либо невиновности привлекаемого к уголовной ответственности Л., которые должны опираться на всю совокупность доказательств по уголовному делу, представленных органом предварительного расследования, в том числе рассекреченные и легализованные в рамках УПК результаты оперативно-розыскной деятельности, чего судом не было сделано.
При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд отменяет обвинительный приговор или иное решение суда первой инстанции и прекращает уголовное дело при наличии оснований, предусмотренных ст. 25 УПК РФ.
В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.
Приговором Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 4 октября 2022 года К. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 1 году ограничения свободы с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением любыми транспортными средствами на срок 1 год, с установлением на период ограничения свободы обязанностей.
В силу положений ст.76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.
В соответствии с п. 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», в случае выполнения осужденным на момент рассмотрения дела судом апелляционной инстанции указанных в ст.25 УПК РФ условий для освобождения его от уголовной ответственности, при отсутствии оснований для постановления оправдательного приговора уголовное дело может быть прекращено в соответствии с правилом, предусмотренным ст. 25 УПК РФ.
Потерпевшей Ж. через ее представителя Ш. до начала рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции представлено письменное ходатайство о прекращении уголовного дела за примирением сторон, так как она примирилась с К., осужденный полностью загладил моральный вред, претензий к нему не имеет.
Осужденный и его защитник поддержали заявленное потерпевшей ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Прокурор не возражала против прекращения уголовного дела на основании ст. 25 УПК РФ в связи с примирением с потерпевшей.
Учитывая, что К. осужден за совершение преступления, отнесенного законом к категории небольшой тяжести, примирился с потерпевшей, полностью загладил причиненный вред, ранее не судим, впервые привлекается к уголовной ответственности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что все условия, предусмотренные ст.25 УПК РФ соблюдены, в связи, с чем уголовное дело в отношении К. прекратил за примирением сторон, а приговор – отменил (апелляционное постановление № 22-85).
Результат анализа судебной практики апелляционной инстанции Верховного Суда Удмуртской Республики по уголовным делам за первый квартал 2023 года свидетельствуют о том, что суды при рассмотрении дел по первой инстанции допускают ошибки применения как процессуального, так и материального закона.
В целях правильного и единообразного применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, повышения качества рассмотрения уголовных дел, а также в целях обеспечения в полной мере защиты прав и охраняемых законом интересов граждан председателям нижестоящих судов рекомендуется регулярно обращать внимание судей на необходимость постоянного изучения действующего законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, а также практики апелляционного рассмотрения дел Верховным Судом Удмуртской Республики.
Настоящая справка составлена с использованием статистических данных и процессуальных документов, характеризующих работу апелляционной инстанции Верховного Суда Удмуртской Республики по уголовным делам за первый квартал 2023 года, и призвана оказать практическую помощь судьям при разрешении различных вопросов, возникающих в процессе рассмотрения конкретных уголовных дел.