Обобщение практики применения мер пресечения (заключение под стражу, залог, арест, запрет действий)

В соответствии с планом работы Верховного Суда Республики Калмыкия на второе полугодие 2022 года судебной коллегией по уголовным делам изучена практика применения судами республики мер пресечения в виде заключения под стражу, залога, домашнего ареста, запрета определенных действий за период 2021 год и 1 полугодие 2022 года.

Целью обобщения явилась проверка соблюдения судами процессуальных особенностей избрания и продления мер пресечения, выявление проблем, возникающих у судов при рассмотрении ходатайств органов предварительного расследования, внесение предложений по их устранению, а также обеспечение правильного применения уголовно-процессуального законодательства и формирование единой судебной практики.

Право на свободу является основополагающим правом человека. Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международных договоров Российской Федерации допускают возможность ограничения права на свободу лишь в той мере, в какой оно необходимо в определенных законом целях и в установленном законом порядке.

Меры процессуального принуждения являются одним из ключевых элементов, применяемых для решения задач во время уголовного судопроизводства.

В соответствии со ст. 97, 99 УПК РФ мера пресечения подлежит применению при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый (обвиняемый) может скрыться от органов следствия и суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определении ее вида должны учитываться также тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

При рассмотрении ходатайств об избрании и продлении мер пресечения суды республики руководствовались общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации, уголовно-процессуальным законодательством, а также разъяснениями, содержащимися в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» (далее – постановление Пленума), от 15 ноября 2016 года №48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности», Обзоре практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей от 18 января 2017 года, а также правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека.

Согласно статистическим данным в 2021 году районными (городским) судами рассмотрено 177 ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, из них удовлетворено 152 ходатайства. В 1 полугодии 2022 года рассмотрено 97 ходатайств, из них удовлетворено 81 ходатайство.

Судами рассмотрены ходатайства о продлении обвиняемым срока содержания под стражей: в 2021 году – 285, из них удовлетворено 276;  в 1 полугодии 2022 года – 198, из них удовлетворено 189.

За анализируемый период судами республики домашний арест в качестве меры пресечения избирался в 2021 году в отношении 21 лица, из них удовлетворено – 18; в         1 полугодии 2022 года в отношении 12 лиц, удовлетворено – 11.

Рассмотрено ходатайств о продлении домашнего ареста в 2021 году в отношении 150 лиц, все с удовлетворением; в 1 полугодии 2022 года – 46, удовлетворено – 45.

За изучаемый период залог в качестве меры пресечения не применялся.

Запрет определенных действий применен в 2021 году в отношении 1 лица с удовлетворением; ходатайства о продлении – 9, все с удовлетворением; в 1 полугодии 2022 года – 1 с удовлетворением; ходатайства о продлении – 3 с удовлетворением.

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что судами республики в целом правильно применяются нормы действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении материалов об избрании или продлении мер пресечения в виде заключения под стражу и домашнего ареста.

Между тем судами допускались ошибки, о чем свидетельствует апелляционная практика судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия, а также результаты проведенного обобщения.

За анализируемый период в суд апелляционной инстанции обжаловано 352 постановления в отношении 406 лиц, из них судебной коллегией по уголовным делам изменено и отменено 80 постановлений в отношении 92 лиц (22,7 % от обжалованных постановлений – 352). В частности, в 2021 году – отменено 13 постановлений в отношении 14 лиц, изменено – 37 в отношении 46 лиц (6,2% и 17,7%, соответственно, от обжалованных постановлений – 209); в 1 полугодии 2022 года – отменено 11 решений в отношении 11 лиц, изменено – 19, в отношении 21 лица (7,7% и 13,3%, соответственно, от обжалованных постановлений – 143).

В кассационном порядке судебные решения по ходатайству следователя об избрании мер пресечения не отменялись и не изменялись.

Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу

Заключение под стражу применяется только при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и допускается исключительно по судебному решению.

Избрание в качестве меры пресечения заключение под стражу допускается после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению.

Судам следует иметь в виду, что согласно п. 2 Постановления Пленума, проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении.

Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению расценивается в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (ч. 4 ст. 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица.

Рассматривая ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суды проверяли вывод инициированного ходатайства об обоснованности подозрения, который подтверждался данными, свидетельствующими о причастности подозреваемого, обвиняемого к преступлению. При мотивировании вывода об обоснованности подозрения, как правило, ссылались на доказательства, представленные органами предварительного расследования, кратко излагая в постановлении их содержание. При этом, проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, суды в основном не входили в обсуждение вопроса о виновности лица.

К примеру, постановлением Элистинского городского суда от 11 сентября 2021 года удовлетворено ходатайство следователя о заключении под стражу Б.Х.И., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ. Суд указал, что органом следствия представлены достаточные данные о событии преступления и об обоснованной возможной причастности Б.Х.И. к его совершению, что следовало из его явки с повинной от 10 сентября 2021 года, протоколов его допроса в качестве подозреваемого, допроса подозреваемого Б.Ю.В., допроса потерпевшей М.Ю.А от 10 сентября 2021 года, а также результатов оперативно-розыскных мероприятий, проведенных *** по РК (Материал №*/2021, постановление оставлено без изменения).

Вместе с тем имелись случаи удовлетворения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу без проверки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, что явилось основанием для отмены судебного решения судом апелляционной инстанции. 

Так, судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия (далее по тексту – судебная коллегия по уголовным делам или судебная коллегия) отменено постановление Элистинского городского суда от 9 августа 2022 года, которым в отношении Б.М.С., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «в» ч.5 ст.290 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 1 месяц 28 суток, то есть до 5 октября 2022 года, в удовлетворении ходатайства следователя отказано.

Апелляционная инстанция отмечала, что из постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу следовало, что Б.М.С., занимая должность начальника ***, действуя группой лиц по предварительному сговору с А.И.Н. и другими неустановленными лицами, получил от А.Б.А. и А.Д.А., действовавших в интересах ИП – главы КФХ А.А.М., денежные средства в качестве взятки в общей сумме 242 000 рублей, которые безналичным расчетом зачислены на расчетный счет Б.М.С.

Удовлетворяя ходатайство следователя, суд первой инстанции указал, что данные о наличии у органов следствия обоснованного подозрения Б.М.С. в совершении преступления содержатся в представленных в суд материалах, в том числе в справке от * июля 2022 года о поступлении денежных средств на расчетный счет Б.М.С. в 2017-2022 годах.

Однако из данной справки следовало, что в указанный период А.Б.А. и А.Д.А. переводили Б.М.С. денежные средства. При этом с какой целью производились денежные переводы и их предназначение из этой справки, а также других доказательств не усматривалось.

Иных материалов, свидетельствующих об обоснованной причастности Б.М.С. к инкриминируемому преступлению в представленном материале не имелось.

При таких обстоятельствах само по себе подозрение Б.М.С. органами предварительного следствия в совершении особо тяжкого преступления при отсутствии необходимых сведений о его причастности к нему не свидетельствовало о наличии оснований к избранию в отношении Б.М.С. меры пресечения в виде заключения под стражу, а также домашнего ареста либо запрета определенных действий, которые могут быть избраны судом (Апелляционное постановление №22к-450/2022).

Изучение материалов показало, что суды в постановлениях иногда допускают формулировки о том, что подозреваемый причастен к совершенному преступлению или совершил преступление. Судам следовало бы исключать категоричность выводов и  указывать об обоснованности возможного подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, а также подтверждающие об этом сведения, чтобы избежать обсуждения вопроса о виновности.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлениях от 2 июля 1998 года № 20-П, от 23 марта 1999 года № 5-П, а также в Определениях от 1 ноября 2007 года № 799-О-О, от 17 июня 2008 года № 733-О-П, участие судьи в рассмотрении дела, если оно связано с оценкой ранее уже исследовавшихся с его участием обстоятельств по делу, является недопустимым, поскольку высказанная судьей в процессуальном решении позиция относительно наличия или отсутствия события преступления, обоснованности вывода о виновности в его совершении обвиняемого, достаточности собранных доказательств, ограничивало бы его свободу и независимость при дальнейшем производстве по делу и постановлении приговора или иного решения.

Из содержания ч.1 ст.62 УПК РФ следует, что при наличии оснований для отвода, предусмотренных главой 9 УПК РФ, судья обязан устраниться от участия в производстве по уголовному делу.

Между тем, имелись случаи, когда отменялись приговоры ввиду рассмотрения дела незаконным составом суда, поскольку судья ранее, при избрании меры пресечения, допустил высказывания о виновности подозреваемого.

Так, апелляционным определением отменен приговор Городовиковского районного суда от 29 сентября 2022 года в отношении Б.М-Б.И., осужденного по п. «г» ч.3 ст.158 УК РФ, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Судебной коллегией по уголовным делам установлено, что приговор в отношении Б.М-Б.И. постановлен под председательством судьи Городовиковского районного суда Х.Т.А. Этим же судьей в досудебной стадии уголовного судопроизводства 22 июля 2022 года разрешался вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Б.М-Б.И. Мотивируя решение по указанному вопросу, судья Х.Т.А., формулируя свои выводы, в утвердительной форме отмечала, что «Б.М-Б.И. причастен к совершенному преступлению», а также учла «тяжесть совершенного преступления, отнесенного к категории тяжких преступлений и возможность наказания в виде лишения свободы».

Таким образом, при решении вопроса о мере пресечения в отношении Б.М-Б.И. на досудебной стадии уголовного судопроизводства, до рассмотрения материалов дела по существу, судья высказала утвердительные суждения по вопросу совершения преступления, виновности и причастности Б.М-Б.И. к нему, чем нарушила презумпцию невиновности, необоснованно и преждевременно поставив ее под сомнение на досудебной стадии уголовного судопроизводства, что нарушило принцип уголовного судопроизводства, закрепленный в ст.14 УПК РФ. В последующем судьей Х.Т.А. постановлен в отношении осужденного Б.М-Б.И. обвинительный приговор, что поставило под сомнение беспристрастность судьи, при рассмотрении уголовного дела в отношении него по существу (Апелляционное определение №22-580/2022).

В другом случае, апелляционным определением отменен приговор Сарпинского районного суда от 29 сентября 2022 года в отношении З.Р.Ю., дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Судебная коллегия установила, что 17 марта 2022 года при разрешении вопроса об избрании З.Р.Ю. меры пресечения в виде заключения под стражу судья Ц.Е.И., обосновывая необходимость избрания данной меры пресечения, указал, что «З.Р.Ю. в возбужденном уголовном деле в отношении Ж.В.М. склонил потерпевшего К.Т.М. к даче ложных показаний».

Высказанное судом при решении вопроса о мере пресечения суждение о склонении З.Р.Ю. потерпевшего К. Т.М. к даче ложных показаний, свидетельствующее о совершении преступления и виновности З.Р.Ю., могло определенным образом связывать председательствующего по делу судью при принятии итогового решения, что в силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ исключало участие судьи в рассмотрении уголовного дела по существу. Несмотря на это, уголовное было принято к производству судьей Ц.Е.И. и им постановлен обвинительный приговор с признанием З.Р.Ю. виновным по предъявленным обвинениям, в том числе и за подкуп потерпевшего по ч.1 ст.309 УК РФ (Апелляционное определение №22-576/2022).

Изучение материалов показало, что в некоторых решениях суды формально указывали об обоснованности подозрения, не приводя подтверждающих на то сведений, что противоречит требованиям закона.

Например, постановлением Малодербетовского районного суда от *** в отношении Б.И.Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.«3» ч.2 ст.111 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Мотивируя решение, суд указал, что по уголовному делу имеются обоснованные подозрения полагать о причастности обвиняемого Б.И.Б. к совершенному деянию. Однако данный вывод не обосновал и не привел подтверждающие тому сведения (Материл №*/2021, постановление  не обжаловано).   

При рассмотрении ходатайств о заключении под стражу суды учитывали, что данная мера пресечения допускается только при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, при условии, что имеются достаточные данные полагать, что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, может продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Однако имелись случаи несоблюдения судами указанной нормы закона, что влекло отмену таких решений судом апелляционной инстанции.

К примеру, апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам от 18 марта 2022 года отменено постановление Лаганского районного суда о заключении под стражу А.П.В., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.291 УК РФ. Судебная коллегия указала, что суждение суда первой инстанции о намерении А.П.В. скрыться от следствия противоречит содержанию материалов, представленных в обоснование ходатайства, из которых следует, что со дня возбуждения уголовного дела он сотрудничает со следствием, явился с повинной, дал признательные показания, не предпринимал попыток уклониться от уголовной ответственности. Утверждения органа следствия о том, что подозреваемый уничтожит доказательства, не подкреплены достоверными данными, но суд не дал этому обстоятельству должной оценки. Мнение суда о том, что А.П.В. может оказать воздействие на свидетелей, не оправдывает заключение его под стражу, поскольку исключить возможность оказания им воздействия на участников судопроизводства можно без содержания подозреваемого под стражей, а посредством иных мер процессуального принуждения. Судом не приведены убедительные мотивы, по которым невозможно применение в отношении А.П.В. более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу.

Таким образом, принимая во внимание сведения о личности А.П.В., положительно характеризующегося, несудимого, трудоустроенного, имеющего постоянное место жительства и лиц, находящихся на его иждивении, судебная коллегия посчитала необходимым в целях соблюдения баланса интересов применить к подозреваемому более мягкую меру пресечения в виде запрета определенных действий (Апелляционное постановление №22к-151/2022).

В другом случае, апелляционным постановлением от 25 июня 2021 года отменено постановление Элистинского городского суда о заключении под стражу Х.И.Б., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п.«а» ч.3 ст.286 УК РФ, ему избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Удовлетворяя ходатайство, суд первой инстанции сослался на тяжесть деяния, в совершении которого подозревается Х.И.Б., данные о его личности, возможность оказания давления на свидетелей и воспрепятствовать производству по уголовному делу, поскольку он имеет высшее юридическое образование и является сотрудником полиции. Однако суд не учел, что подозреваемый ранее не судим, характеризуется положительно, имеет благодарности, постоянное место работы и жительства. Сведений неудовлетворительного характера о личности подозреваемого в материалах дела нет и они не представлены в суд апелляционной инстанции. В обоснование того, что Х.И.Б. может воспрепятствовать производству по уголовному делу путем оказания воздействия на свидетелей и получения информации не процессуальными способами, органами обвинения конкретные фактические данные не представлены и они не приведены в судебном решении. В качестве единственного основания для заключения под стражу Х.И.Б. имелась только тяжесть деяния, в совершении которого он подозревается, что не может быть признано достаточным для применения самой суровой меры пресечения. При этом, вопреки требованиям ст.97, 108 УПК РФ, суд не привел убедительные мотивы, по которым невозможно применение к подозреваемому иной более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу (Апелляционное постановление №22к-302/2021).

В ходатайствах об избрании мер пресечения вывод о том, что подозреваемый, обвиняемый скроется от дознания или предварительного следствия, в связи с чем в отношении его необходимо избрать меру пресечения только в виде заключения под стражу, органы предварительного расследования чаще всего обосновывали отсутствием у лица регистрации в том регионе, где оно проживает, работы, семьи и иждивенцев, наличием судимости, объявление лица в розыск.

Между тем отсутствие регистрации в данном регионе не является основанием для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, так как не предусмотрен законом. Сам факт объявления лица в розыск не свидетельствует о наличии основания, предусмотренного п. 4 ч.1 ст.108 УПК РФ. В каждом конкретном случае суд должен установить, что обвиняемый в действительности скрылся от органов предварительного расследования, то есть, будучи осведомлённым об осуществляемом в отношении него уголовном преследовании предпринял меры, направленные на сокрытие своего места нахождения от органов предварительного расследования.

Также должно быть проверено, какие предпринимались меры по установлению места нахождения обвиняемого, были ли они эффективны и достаточны для вывода о том, что он скрылся от органов предварительного следствия.

Так, судебной коллегией отменено решение суда ввиду отсутствия доказательств, свидетельствующих, что обвиняемый скрывался от органов предварительного следствия.

Апелляционным постановлением от 27 июня 2022 года отменено постановление Элистинского городского суда, которым М.У.Г., подозреваемый в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.318 УК РФ, заключен под стражу, в удовлетворении ходатайства следователя отказано. Суд первой инстанции, удовлетворяя ходатайство следователя, сослался по существу лишь на тяжесть и степень общественной опасности преступления, в совершении которого М.У.Г. обвиняется. Доводы органов следствия и выводы суда о том, что М.У.Г. вне изоляции скроется, примет меры к оказанию давления на потерпевших и свидетелей, иным путём воспрепятствует производству по делу, в представленном материале объективно не подтверждены. Надлежащих сведений о том, что М.У.Г. уклонялся от явки в правоохранительные органы в связи с его уголовным преследованием, в материалах дела не содержались.  

Судебная коллегия указала, что объявление в розыск не свидетельствует о том, что М.У.Г. скрылся от следствия и суда. Как следует из содержания постановления о розыске от 15 июня 2022 года, подозреваемый М.У.Г. по вызову следователя явиться в следственный отдел отказался, установить его местонахождение не представилось возможным. Однако из показаний М.У.Г. в качестве подозреваемого видно, что 15 июня 2022 года, в день объявления его в розыск, он находился на приёме у заместителя руководителя следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Калмыкия в г. Элисте. После приёма он занимался своими делами. Примерно в 12 часов 37 минут ему на телефон поступил звонок, мужчина представился следователем и попросил прибыть в следственный отдел по г. Элисте, на что М.У.Г. пояснил, что тот может связаться с адвокатом Б.С.В. для согласования времени совместного прибытия. Больше следователь ему не звонил.

Судебная коллегия посчитала, что отказ явиться в следственный отдел не может расцениваться как попытка обвиняемого скрыться. Ни одно из возможных мероприятий, направленных на проверку фактического местонахождения М.У.Г. и причин его возможной неявки в орган предварительного следствия следователем не выполнено.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о том, что М.У.Г., находясь на свободе, может скрыться либо воспрепятствовать производству по уголовному делу, не соответствовал фактическим обстоятельствам дела.

Выводы суда о необходимости удовлетворения ходатайства следователя об избрании в отношении М.У.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу ввиду нахождения расследования по уголовному делу на первоначальном этапе судебной коллегией отвергнуты, поскольку события инкриминируемых М.У.Г. преступных деяний имели место в феврале 2021 года, и каких-либо сведений о том, что эти события стали известны органам следствия накануне возбуждения уголовного дела, не имелось (Апелляционное постановление №22к-347/2022).

Судам следует иметь в виду, что наличие данных, предусмотренных ст.97 УПК РФ, еще не свидетельствует о необходимости применения к лицу самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу. Решая вопрос об избрании меры пресечения и о продлении срока ее действия, суд обязан в каждом случае обсудить возможность применения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления любой категории иной, более мягкой, чем заключение под стражу, меры пресечения вне зависимости от наличия ходатайства об этом сторон, а также от стадии производства по уголовному делу.

Изучение материалов показало, что при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого или обвиняемого суды в большинстве случаев обсуждали возможность применения иной, более мягкой, меры пресечения, вне зависимости от наличия ходатайства об этом сторон, а также от стадии производства по уголовному делу.

При этом суды правильно исходили из того, что заключение под стражу не может быть обосновано только тяжестью преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет.

Между тем, когда суды в нарушение уголовно-процессуального закона не обсуждали вопрос о возможности применения в отношении лица иной, более мягкой, меры пресечения, судебные решения отменялись вышестоящим судом.

 Так, апелляционным постановлением от 25 июня 2021 года постановление Элистинского городского суда, которым У.С.Г., подозреваемый в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.286 УК РФ, заключен под стражу, отменено, в отношении него избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Судебная коллегия отметила, что судом первой инстанции не дано должной оценки доводам защиты о том, что У.С.Г. знал о процессуальной проверке, проводимой в отношении него следственными органами в связи с подозрением в совершении преступления, предусмотренного ст.286 УК РФ, события которого были 3 апреля 2021 года, до возбуждения уголовного дела 18 июня 2021 года, то есть в течение более двух месяцев, являлся по вызову следователя, не скрывался от органов предварительного расследования и каких-либо данных о том, что он пытался скрыться от органов следствия, оказывал или оказывает давление на потерпевших, свидетелей либо пытался совершить или совершил действия, направленные на воспрепятствование производству по уголовному делу, судом установлено не было и в постановлении не приведено. Также судом не дано должной оценки совокупности сведениям о личности подозреваемого, как того требует положение ст. 99 УПК РФ.

Из представленных материалов следовало, что У.С.Г. постоянно зарегистрирован в п.* ** района Республики Калмыкия и проживает на территории г.*, молод, на учетах в наркологическом и психоневрологическом диспансерах не состоит, по месту жительства и службы характеризуется исключительно положительно, ранее не судим.

Таким образом, вопреки требованиям ст.ст.97, 108 УПК РФ в постановлении суда первой инстанции не были приведены конкретные, фактические данные, свидетельствующие о невозможности применения в отношении У.С.Г. иной, более мягкой, меры пресечения, чем заключение под стражу (Апелляционное постановление №22к-305/2021).

В другом случае, апелляционным постановлением отменено постановление Элистинского городского суда от 2 декабря 2022 года, которым в отношении А.Б.А. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Судебная коллегия, отказывая в удовлетворении ходатайства следователя и, избирая А.Б.А. домашний арест, указала, что вопреки требованиям ст.97, 108 УПК РФ в постановлении суда первой инстанции не приведены конкретные, фактические данные, свидетельствующие о невозможности применения в отношении А.Б.А. иной, более мягкой, меры пресечения, чем заключение под стражу. Отсутствовали такие сведения и в представленных суду материалах, согласно которым ходатайство следователя мотивировано лишь тем, что А.Б.А. подозревается в совершении тяжкого преступления, под угрозой назначения наказания в виде длительного лишения свободы, может скрыться от следствия и суда, воспрепятствовать расследованию уголовного дела, согласовать свои показания и позицию защиты с другим обвиняемым по делу, а также совершить иное противоправное деяние, в том числе направленное на сокрытие следов совершенного преступления, производство по уголовному делу находится на начальном этапе и что применение иной, более мягкой, меры пресечения не представляется возможным.

Судебная коллегия отмечала, что выводы суда первой инстанции в постановлении о том, что только избрание меры пресечения в виде заключения под стражу А.Б.А. на начальном этапе предварительного расследования способно обеспечить достижение целей уголовного судопроизводства, без надлежащей оценки наличия оснований и обстоятельств, предусмотренных ст. 97, 99 УПК РФ, являлись необоснованными. Кроме того, судом не дано должной оценки рапорту оперуполномоченного о намерении А.Б.А. скрыться от следствия, поскольку изложенная в нем информация голословна, ничем не подтверждается и опровергается тем, что А.Б.А. в рамках уголовного дела в отношении Б.М.С. на протяжении нескольких месяцев всегда являлся на допросы, очные ставки, хотя и имел другой процессуальный статус (Апелляционное постановление №22к-647/2022).

В отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести суд в силу ч.1 ст.108 УПК РФ вправе избрать меру пресечения в виде заключения под стражу только в исключительных случаях, при условии, что наряду с основаниями, предусмотренными ст. 97 УПК РФ, имеется одно из следующих обстоятельств: подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации; его личность не установлена; им нарушена ранее избранная мера пресечения; он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

Отсутствие у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести постоянного места жительства на территории Российской Федерации при отсутствии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, не может являться единственным основанием, достаточным для избрания в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу.

При разрешении ходатайств об избрании в исключительных случаях заключения под стражу в качестве меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести судам следует обсуждать возможность применения иной, более мягкой, меры пресечения даже при наличии какого-либо из обстоятельств, указанных в п.1 – 4 ч.1 ст.108 УПК РФ.

Указанные требования закона судами соблюдались, заключение под стражу в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления небольшой тяжести, избиралась в единичных и в исключительных случаях.

К примеру, постановлением Лаганского районного суда от 30 декабря 2020 года удовлетворено ходатайство дознавателя о заключении под стражу Я.А.А., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ. Судом установлено, что Я.А.А. родился в Украине в г.*, не женат, не имеет места регистрации и постоянного места жительства на территории Российской Федерации. В ходе дознания скрылся от следствия, находился в розыске с 25 ноября 2019 года по 29 декабря 2020 года (Материал №3/1-23/2020, постановление не обжаловано).

В качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым, подозреваемым действий, указанных в ст. 97 УПК РФ, и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения.

Однако судами не всегда соблюдаются указанные требования закона.

К примеру, апелляционным постановлением от 25 марта 2022 года отменено постановление Элистинского городского суда, которым отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании в отношении А.О.Б. меры пресечения в виде заключения под стражу и в отношении него избрана мера пресечения в виде домашнего ареста,  А.О.Б. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

 Судебная коллегия отмечала, что, отказывая в удовлетворении ходатайства, суд первой инстанции не учёл доводы органа предварительного расследования о том, что в домовладении, в котором исполняется мера пресечения в виде домашнего ареста, помимо А.О.Б. зарегистрированы и фактически проживают владелец дома Г.В.С. и пятеро иностранных граждан, осуществляющих совместно с А.О.Б. деятельность по убою сельскохозяйственных животных. Эти лица являются потенциальными свидетелями по делу. Кроме того, у А.О.Б. имеются близкие родственники (*), постоянно проживающие за пределами РФ (*). Нахождение А.О.Б. вне изоляции предоставляет ему возможность воздействовать на свидетелей – работников ООО «**с» и ООО «***», находящихся от него в зависимом положении.

Суд первой инстанции установил, что А.О.Б. обвиняется в совершении преступления против государственной власти, интересов государственной службы, которое относится к категории особо тяжких и предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 12 лет. Предварительное следствие по делу находится на первоначальном этапе.

При таких обстоятельствах, избранная судом А.О.Б. мера пресечения в виде домашнего ареста, по мнению судебной коллегии, не смогла бы обеспечить проведение должного предварительного расследования, поскольку данная мера пресечения не обеспечивает изоляцию обвиняемого от общества, что могло позволить ему скрыться, оказать давление на свидетелей, способствовать уничтожению вещественных доказательств, а также иным путём воспрепятствовать производству по делу.

Таким образом, суд, в нарушение требований уголовно-процессуального закона оставил без внимания необходимые для принятия законного и обоснованного решения обстоятельства, оценка которых имела существенное значение для разрешения ходатайства следователя и могла повлиять на выводы суда (Апелляционное постановление №22к-165/2022)

Изучение материалов показало, что суды в каждом случае выясняли, имеются ли обстоятельства, препятствующие содержанию подозреваемого или обвиняемого под стражей по состоянию здоровья. При этом ссылались на Постановление Правительства Российской Федерации от 14 января 2011 года №3 «О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений». Судами не допускались случаи заключения под стражу лиц, имеющих тяжелые заболевания, указанные в Перечне.

При рассмотрении ходатайств о заключении под стражу подозреваемых или обвиняемых лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, суды учитывали разъяснения, содержащиеся в п.10 постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. №41, согласно которым, мера пресечения в виде заключения под стражу не может быть применена в отношении не достигшего 18 лет лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести. Заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано в отношении несовершеннолетнего, если он подозревается либо обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

Так, постановлением Элистинского городского суда от 10 августа 2021 года удовлетворено ходатайство следователя об изменении несовершеннолетнему З.А.Д. (15 лет) меры пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу. Судом первой инстанции установлено, что З.А.Д. 12 июля 2021 года задержан в порядке ст.91, 92 УПК РФ по подозрению в совершении тяжкого преступления, предусмотренного п. «г» ч.3 ст.158 УК РФ. Постановлением суда от 14 июля 2021 года в заключении под стражу отказано, ему избрана мера пресечения в виде  домашнего ареста сроком на 2 месяца. Однако 30 июля 2021 года нарушил избранную меру пресечения, по месту жительства отсутствовал. 2 августа 2021 года объявлен в федеральный розыск. Местонахождение З.А.Д. установлено 7 августа 2021 года в п.* г.о.Л**.

Удовлетворяя ходатайство, суд первой инстанции учел личность несовершеннолетнего З.А.Д., а именно, что он состоит на учете в ОПДН УМВД РФ по г.Элиста с 2016 года, но продолжает совершать противоправные деяния. В 2020 году его уголовное преследование по ч.1 ст.158 УК РФ было прекращено с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Приговором Элистинского городского суда от 17 февраля 2021 года З.А.Д. осужден по п.«г» ч.2 ст.161 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком на 1 год. Несовершеннолетний употребляет спиртные напитки, пагубно влияет на других подростков, на беседы профилактического характера не реагирует, импульсивен, склонен к проявлениям антиобщественных проступков. Родители З.А.Д. лишены родительских прав, его воспитанием занимается бабушка, которая не может оказать необходимого воздействия на внука и повлиять на его поведение. Также учтены тяжесть предъявленного обвинения, его поведение после избрания домашнего ареста – нарушил и скрылся от органа предварительного следствия, что любая иная мера пресечения не сможет обеспечить надлежащего поведения на свободе и участие в дальнейшем уголовном судопроизводстве, поскольку оставаясь на свободе, может вновь скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью (Материал №*/2021, постановление изменено в части срока содержания под стражей).

В соответствии с ч.7.1 ст.108 УПК РФ, при отказе в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований, предусмотренных ст.97 УПК РФ, и с учетом обстоятельств, указанных в ст.99 УПК РФ, избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде запрета определенных действий, залога или домашнего ареста.

Данные требования закона игнорируются некоторыми судами при отказе в заключении под стражу подозреваемого.

Так, постановлением Черноземельского районного суда от 17 декабря 2021 года отказано в удовлетворении ходатайства следователя о заключении под стражу К.А.В. Суд первой инстанции установил, что К.А.В. после совершенного преступления явился с повинной, дал признательные показания, молод, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, работает по найму на животноводческой стоянке без оформления трудового договора, где фактически проживает, имеет мать, проживающую в ** крае. Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд  указал, что не представлены доказательства того, что К.А.В. может скрыться от органов следствия и суда, а также иным способом воспрепятствовать производству по делу. Посчитал, что одна лишь тяжесть подозрения в совершении тяжкого преступления не является достаточным основанием полагать о наличии обстоятельств, свидетельствующих о невозможности избрания более мягкой меры пресечения, нежели заключение под стражу.

Однако суд не обсудил при наличии такой обязанности возможность избрания К.А.В. иной меры пресечения (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).

Ходатайства органов предварительного расследования в соответствии с ч.4 ст.108 УК РФ были рассмотрены судами республики с участием подозреваемых или обвиняемых и их защитников.

Согласно ч.5 ст.108 УПК РФ принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный и (или) межгосударственный розыск.

Имелись случаи рассмотрения ходатайств в соответствии с ч.5 ст.108 УПК РФ без участия подозреваемого при наличии обоснованного подозрения и оснований, предусмотренных ст.97 УПК РФ.

Так, постановлением Элистинского городского суда от 16 июля 2021 года в отношении К.В.И. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца с момента его задержания. Ходатайство рассмотрено без участия подозреваемого К.В.И. Судом установлено, что 2 июля 2021 года подозреваемый в совершении преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159, ч.1 ст.285 УК РФ, К.В.И. объявлен в федеральный розыск, обвинение ему предъявлено заочно. Он 6 июля 2021 года объявлен в международный розыск в целях его выдачи на территории всех стран – членов Интерпола (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).

Уголовно-процессуальным законом установлены сокращенные сроки (восемь часов с момента поступления материалов) рассмотрения ходатайства следователя, дознавателя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Поэтому в п.15 Постановления Пленума разъясняется, что по смыслу ч. 4 ст.108 УПК РФ, обязанность организации доставки обвиняемого в суд возлагается на лицо, в производстве которого находится уголовное дело. При недоставлении его в судебное заседание судья принимает решение о возвращении ходатайства следователю, что не препятствует повторному обращению с подобным ходатайством.

Данные положения иногда не соблюдались судами. Имелись случаи рассмотрения ходатайств о заключении под стражу без доставления подозреваемого или обвиняемого в суд.  

Например, постановлением Элистинского городского суда от 18 декабря 2021 года отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении О.Б.Г. Суд указал, что в соответствии с ч.4 ст.108 УК РФ участие подозреваемого обязательно, обстоятельств того, что О.Б.Г. находится в международном розыске не установлено, и, поскольку он не доставлен в суд для рассмотрения ходатайства, оснований для избрания ему меры пресечения в виде содержания под стражей не имеется (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).

В данном случае судом не учтены вышеуказанные разъяснения и, по сути, ходатайство рассмотрено без участия подозреваемого. Суду следовало возвратить ходатайство следователя без рассмотрения.

Продление срока содержания под стражей

При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных ст. 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. Кроме того, суду надлежит учитывать обстоятельства, указанные в ст. 99 УПК РФ, и другие обстоятельства, обосновывающие продление срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестает быть достаточным. Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

Однако некоторыми судами не всегда соблюдаются указанные требования уголовно-процессуального закона при продлении срока содержания под стражей.

Так, апелляционным постановлением от 1 июня 2022 года постановление Малодербетовского районного суда, которым в отношении К.И.И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ** УК РФ, продлен срок содержания под стражей, отменено и в удовлетворении ходатайства следователя отказано, К.И.И. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. 

Судебная коллегия отмечала, что предварительное следствие по уголовному делу находится на завершающем этапе, все необходимые следственные и процессуальные действия выполнены, продление срока следствия было связано с необходимостью получения заключений двух судебных экспертиз и выполнением следственных и иных процессуальных действий, направленных на окончание расследования по делу. Из представленных материалов, протокола судебного заседания усматривается, что К.И.И. женат, имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей, ранее не судим, имеет работу, постоянную регистрацию и место проживание, по месту жительства характеризуется исключительно положительно.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что обжалуемое постановление о продлении срока содержания под стражей не отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, поскольку в нем не указано, почему в отношении К.И.И. не может быть применена более мягкая, чем заключение под стражу мера пресечения, не приведены результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих продление срока данной меры пресечения, доказательства, подтверждающие наличие таких обстоятельств и их оценка. Необходимость продления обвиняемому К.И.И. срока содержания под стражей мотивирована исключительно только тяжестью и характером инкриминируемого ему обвинения и безмотивной констатацией о «возможности противодействия обвиняемого установлению истины по делу», то есть наличием обстоятельств, указанных в ст.97 УПК РФ. Сами по себе тяжесть предъявленного обвинения, необходимость дальнейшего производства следственных действий, при отсутствии реальных и подтвержденных оснований, что обвиняемый может каким-либо образом воспрепятствовать производству по делу, не могут являться достаточными основаниями для продления обвиняемому столь суровой меры пресечения (Апелляционное постановление №22к-303/2022).

Изучение материалов показало, что суды не всегда мотивируют невозможность применения иной, более мягкой меры пресечения, в связи с чем судебная коллегия, наряду с иными ошибками, всегда на это обращала внимание.

Апелляционным постановлением от 4 июля 2022 года отменено постановление Элистинского городского суда о продлении на 1 месяц, всего до 9 месяцев 5 суток, срока содержания под стражей в отношении Э.П.Э., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.158, п. «в» ч.3 ст.286, ч.5 ст.327 УК РФ.

Судебная коллегия указала, что доводы, изложенные следователем о том, что содержание под стражей необходимо для недопущения совершения Э.П.Э. преступных посягательств на права и законные интересы участников уголовного судопроизводства, а также исключения возможности обвиняемого скрыться от следствия и суда, оказать давление на свидетелей, уничтожить доказательства, либо иным образом воспрепятствовать производству расследования уголовного дела, не нашли своего подтверждения и не могут служить основанием для продления строгой меры пресечения в виде заключения под стражу.

Из представленных материалов следовало, что предварительное следствие завершено, все необходимые следственные действия выполнены, доказательства по делу собраны, а продление срока следствия было связано с выполнением лишь требований ст.221 УПК РФ.   

Суд первой инстанции не привёл убедительных доводов о невозможности применения к Э.П.Э. иной, более мягкой меры пресечения, в том числе домашнего ареста.

В этой связи суд апелляционной инстанции, учитывая все заслуживающие внимание по делу обстоятельства, пришел к выводу, что достаточных оснований для продления Э.П.Э. именно такой меры пресечения как заключение под стражу не имелось и избрал меру пресечения в виде домашнего ареста (Апелляционное постановление №22к-370/2022).

Имелись случаи необоснованного отказа в продлении срока содержания под стражей, что также являлось основанием для отмены судебного решения.

Например, апелляционным постановлением от 10 сентября 2021 года отменено постановление Элистинского городского суда, которым отказано в удовлетворении ходатайства следователя о продлении в отношении З.А.Д. меры пресечения в виде заключения под стражу и избран домашний арест, вынесено новое решение об удовлетворении ходатайства.

Мотивируя избрание меры пресечения в виде домашнего ареста, суд первой инстанции учел сведения о личности З.А.Д., характер, тяжесть и обстоятельства преступления, относящегося к тяжким, направленного против собственности, в совершении которого он обвиняется.

Кроме того, суд указал, что нарушение З.А.Д. условий домашнего ареста не может быть признано тем исключительным случаем, свидетельствующим о невозможности повторного применения к нему домашнего ареста.

Совокупность вышеуказанных обстоятельств привела суд к убеждению, что в отношении несовершеннолетнего обвиняемого З.А.Д. возможно применить в качестве меры пресечения домашний арест.

Судебная коллегия не согласилась с решением суда и указала, что при разрешении вопроса о применении меры пресечения в виде домашнего ареста судом не приведено убедительных оснований, указывающих на невозможность применения в отношении обвиняемого, ранее нарушившего меру пресечения в виде домашнего ареста, меры пресечения в виде заключения под стражу, и не в полной мере оценены все обстоятельства дела, а также данные о личности. Также не мотивировано то обстоятельство, может ли мера пресечения в виде домашнего ареста, которая нарушена обвиняемым, обеспечить надлежащее судопроизводство.

Из представленных материалов следовало, что несовершеннолетний З.А.Д. состоял на учете в ОПДН УМВД РФ по г.Элиста с ** года, но продолжал совершать противоправные деяния. В 2020 году его уголовное преследование по ч.1 ст.158 УК РФ было прекращено с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Приговором Элистинского городского суда от 17 февраля 2021 года З.А.Д. осужден по п. «г» ч.2  ст.161 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком в 1 год. Он употреблял спиртные напитки, пагубно влиял на других подростков, на беседы профилактического характера не реагировал. Родители З.А.Д. были лишены родительских прав, его воспитанием занималась бабушка Д.А.А., которая не могла оказать необходимого воздействия на внука и изменить линию его поведения.

З.А.Д. скрылся из-под домашнего ареста, будучи осведомленным об условиях исполнения этой меры пресечения и последствиях её нарушения. Обнаружен в другом регионе, не имея собственных средств к существованию, и задержан лишь в результате оперативно-розыскных мероприятий, проведенных после объявления обвиняемого в федеральный розыск. В этой связи ходатайство о продлении срока содержания под стражей в отношении несовершеннолетнего обвиняемого З.А.Д. подлежало удовлетворению (Апелляционное постановление №22к-422/2021).

При рассмотрении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей суду следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования, в этих целях обращать внимание на то, соблюдены ли следователем (дознавателем) требования, предъявляемые к такому ходатайству, перечисленные в ч. 8 ст.109 УПК РФ.

В случае, когда ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах, суду надлежит выяснять причины, по которым они не были произведены. Если причина, по мнению суда, заключается в неэффективной организации расследования, это может явиться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства. В таких случаях суд вправе реагировать на выявленные нарушения путем вынесения частных постановлений.

Кроме того, суду необходимо уточнять какие следственные действия были произведены и какие предстоят в дальнейшем произвести в ходе расследования уголовного дела. Такая конкретизация даст суду возможность в целом знать об объемах и сроках следственных действий, производимых по делу.

Сама по себе необходимость дальнейшего производства следственных действий не может выступать в качестве единственного и достаточного основания для продления срока содержания обвиняемого под стражей. Решение суда о продлении срока содержания под стражей должно основываться на фактических данных, подтверждающих необходимость сохранения этой меры пресечения (ст. 97, 99 УПК РФ).

Изучение дел показало, что в отдельных случаях судами допускались необоснованные решения о продлении срока содержания под стражей.

Так, судом апелляционной инстанции отменено постановление Юстинского районного суда от 3 июня 2021 года, которым продлен срок содержания под стражей в отношении Д.Э.А. на 1 месяц, а всего до 7 месяцев, то есть до 6 июля 2021 года, в отношении него избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Суд первой инстанции, удовлетворяя ходатайство, указал, что Д.Э.А. обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, санкция за которое предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет, что на начальной стадии производства не установлены обстоятельства произошедшего и не проведены необходимые следственные действия, а обвиняемый, находясь на свободе, может скрыться от следствия и суда, оказать давление на свидетелей либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Суд также пришел к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания в отношении Д.Э.А. меры пресечения в виде заключения под стражу, не отпали и в настоящее время.

Судебная коллегия отмечала, что сама по себе тяжесть преступления, в совершении которого обвиняется Д.Э.А., не может служить достаточным основанием для дальнейшего его содержания под стражей. Изначально применение самой суровой меры пресечения к Д.Э.А. было действительно оправдано характером обвинения, однако по прошествии определенного времени этого уже недостаточно, поскольку по делу выполнены необходимые следственные и процессуальные действия, предварительное следствие завершено, поэтому оснований считать, что обвиняемый может уничтожить доказательства и воздействовать на потерпевших и свидетелей, не имелось.

Судом не были приняты во внимание в должной мере установленные постановлением прокурора района от 19 апреля 2021 года волокита и неэффективность при производстве предварительного следствия. Следователем ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей возбуждалось неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах. Так, в обоснование ходатайств о продлении срока предварительного следствия и содержания Д.Э.А. под стражей до 4 месяцев – 26 февраля 2021 года следователь помимо ожидания результатов назначенных экспертиз указал на необходимость выполнения требований ст.ст.215-217, 220, 227 УПК РФ (окончание предварительного следствия, составление обвинительного заключения, ознакомление сторон с материалами уголовного дела, направление дела прокурору и в суд с соблюдением сроков содержания обвиняемого под стражей и с учетом времени, необходимого им для утверждения обвинительного заключения и назначения судебного заседания соответственно).

Необходимость завершения предварительного следствия и направления уголовного дела прокурору и в суд в качестве единственного мотива содержались в ходатайствах следователя от 29 марта и 28 апреля 2021 года при продлении срока содержания обвиняемого под стражей соответственно до 5 и 6 месяцев. Исключительно по аналогичному мотиву следователь возбудил ходатайство о продлении срока содержания Д.Э.А. под стражей и до 7 месяцев. При этом в нем не были приведены обстоятельства, свидетельствующие об особой сложности уголовного дела.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что необходимость ознакомления с материалами уголовного дела является достаточным основанием для продления срока содержания обвиняемого под стражей. По протоколу судебного заседания от 3 июня 2021 года и в суде апелляционной инстанции было установлено, что обвиняемый Д.Э.А. и его защитники уведомлены об окончании следственных действий 6 апреля 2021 года, тогда как к ознакомлению с материалами дела фактически приступили только 18 мая 2021 года. При этом с 3 томами уголовного дела согласно протоколу потерпевший ознакомился с 20 апреля по 2 мая 2021 года, а обвиняемый по графику – 18 мая 2021 года.

Указанное также свидетельствовало о нарушениях следователем требований ч.5 ст.109 УПК РФ и неэффективности органов предварительного следствия по организации ознакомления сторон с материалами уголовного дела.

Сама по себе необходимость дальнейшего производства процессуальных действий (выполнение требований ст.ст.215-217, 220, 221 и 227 УПК РФ), при установленных фактах неэффективности предварительного следствия и нарушений требований уголовно-процессуального закона о разумных сроках судопроизводства не может служить в качестве единственного и достаточного основания для продления срока содержания обвиняемого под стражей.

Судебная коллегия указала, что обстоятельства и мотивы, послужившие основанием для продления срока содержания Д.Э.А. под стражей, незаконны и необоснованны, данные о личности, характер и обстоятельства инкриминируемого ему деяния свидетельствовали о том, что выполнение задач и целей судопроизводства возможно добиться применением к обвиняемому более мягкой меры пресечения в виде домашнего ареста с возложением на него в целях обеспечения надлежащего его поведения определенных запретов и ограничений, установленных ст.107 УПК РФ (Апелляционное постановление №22к-290/2021, вынесено частное постановление в адрес органа следствия).  

Если в ходатайстве ставился вопрос о продлении срока содержания под стражей на срок, превышающий 6 месяцев, суды в основном исходили из положений ч.2 ст.109 УПК РФ и наряду с обстоятельствами, которые подлежат проверке при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей, проверяли, указано ли в ходатайстве по делам о тяжком или особо тяжком преступлении на их особую сложность и приведено ли обоснование этого.

Вместе с тем изучение дел показало, что в некоторых постановлениях о продлении заключения под стражу свыше 6 месяцев отсутствовали данные об особой сложности уголовного дела и принимались решения о продлении срока содержания под стражей без учета требований ч.2 ст.109 УПК РФ. Тогда как особая сложность уголовного дела является одним из оснований для продления меры пресечения в виде заключения под стражу на срок свыше шести месяцев.

Так, апелляционным постановлением от 25 июня 2021 года отменено постановление Элистинского городского суда, которым удовлетворено ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей в отношении Б.Э.В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.186 УК РФ, и в отношении него избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

В постановлении следователя о возбуждении перед судом ходатайства о продлении в отношении обвиняемого Б.Э.В. срока содержания под стражей свыше 6 месяцев, то есть до 7 месяцев 19 суток, не были приведены данные и основания, аргументирующие особую сложность уголовного дела. Согласно протоколу судебного заседания, сам следователь при рассмотрении ходатайства об особой сложности уголовного дела ничего не заявил, прокурор в выступлении в ходе судебного заседания таких выводов также не делал.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что в представленных следователем в обоснование ходатайства материалах из уголовного дела отсутствовали достаточные доказательства, которые бы позволяли судить о том, что Б.Э.В., обвиняемый в совершении одного эпизода преступления, предусмотренного ч.1 ст.186 УК РФ, может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов следствия и суда либо иным образом воспрепятствовать установлению истины по делу. Сама по себе необходимость выполнения требований ст.215-217 УПК РФ, составление обвинительного заключения и направление уголовного дела прокурору для его утверждения не может являться достаточным основанием для удовлетворения заявленного следователем ходатайства. Суд первой инстанции не в достаточной степени исследовал все обстоятельства, необходимые для принятия законного и обоснованного решения при рассмотрении ходатайства следователя  (Апелляционное постановление №22к-303/2021).

При рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей имел место случай, когда было нарушено право на защиту обвиняемого.

 Так, апелляционным постановлением от 6 апреля 2022 года отменено постановление Лаганского районного суда о продлении срока содержания под стражей в отношении Г.М.А. и вынесено новое решение об удовлетворении ходатайства следователя.  

Судебная коллегия указала, что до начала судебного заседания от адвоката М.У.С. поступило заявление об ознакомлении с представленными следователем материалами в обоснование ходатайства о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Г.М.А. Аналогичное ходатайство об ознакомлении с материалами, представленными в обоснование ходатайства, адвокат заявил и в судебном заседании, однако ему в удовлетворении данного ходатайства судом вопреки требованиям уголовно-процессуального закона неосновательно было отказано.

Установленный судом факт получения адвокатом М.У.С. копии постановления о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого Г.М.А., ознакомление адвоката с постановлением о привлечении Г.М.А. в качестве обвиняемого и протоколом его допроса, само по себе не может являться основанием для отказа в удовлетворении заявленного защитником ходатайства об ознакомлении с материалами, на основании которых судом принималось решение.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона судебной коллегией признано существенным, так как суд ограничил права адвоката в возможности обосновать свои доводы и довести до суда позицию относительно обоснованности или необоснованности продления меры пресечения в виде заключения под стражу, чем нарушил право на защиту обвиняемого, защиту интересов которого представлял адвокат М.У.С. (Апелляционное постановление от 22к-193/2022).

Избрание и продление меры пресечения в виде домашнего ареста

Домашний арест может быть избран в качестве меры пресечения, если невозможно применение иной, более мягкой, меры пресечения, в том числе залога и запрета определенных действий.

Мера пресечения в виде домашнего ареста избирается на срок до двух месяцев, который исчисляется с момента вынесения судом решения об избрании данной меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого.

Порядок принятия решения об избрании данной меры пресечения аналогичен установленному ст.108 УПК РФ порядку избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу. При этом условия, связанные с видом и размером наказания, которые установлены ч.1 ст.108 УПК РФ для применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, на домашний арест не распространяются, поскольку они не предусмотрены ст.107 УПК РФ.

В силу ч.4 ст.7 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным, основанным на исследованных материалах, с проверкой доводов, приведенных заявителем.

Между тем имелись случаи необоснованного удовлетворения ходатайства следователя об изменении домашнего ареста, что привело к отмене судебного решения.

Так, апелляционным постановлением судебной коллегии отменено постановление Элистинского городского суда от 20 сентября 2022 года, которым в отношении Д.С.Д., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.160 УК РФ, мера пресечения в виде домашнего ареста изменена на заключение под стражу на срок до 9 октября 2022 года.

Судебная коллегия отменила решение суда, в удовлетворении ходатайства отказала, обвиняемый Д.С.Д. освобожден из-под стражи. 

Из представленных материалов и пояснений инспектора УИИ в судебном заседании суда первой инстанции следовало, что примененным в отношении Д.С.Д. электронным техническим средством контроля – электронным браслетом зафиксировано нарушение им границ охранной зоны с 08 часов 05 минут до 08 часов 25 минут на расстоянии примерно 600 метров от места исполнения домашнего ареста.

Однако, суд первой инстанции в полном объеме не проверил представленные материалы, не дал надлежащей оценки доводам защиты о неисправности электронного устройства. Выводы суда не соответствовали фактическим обстоятельствам.  

Так, судебная коллегия указала, что утверждения инспектора Ш.В.О. об исправности примененного контрольного мобильного устройства со ссылкой на акт о проведении проверки работоспособности от 12 сентября 2022 года не могут однозначно свидетельствовать о его исправности 14 сентября 2022 года, поскольку нарушение границ охранной зоны вменяется Д.С.Д. 14 сентября 2022 года, а проверка технического устройства контроля после указанной даты не проводилась. Из пояснений обвиняемого Д.С.Д. следовало, что за весь период исполнения им меры пресечения в виде домашнего ареста (один месяц) ему неоднократно, а именно четыре раза меняли электронное техническое средство контроля ввиду его неисправности. Эти сведения инспектором УИИ не оспорены и не опровергнуты. При этом Ш.В.О. пояснил, что 14 сентября 2022 года им осуществлен выезд по месту исполнения Д.С.Д. меры пресечения в виде домашнего ареста и установлено нахождение обвиняемого по месту проживания. Супруга обвиняемого Д.С.Д. также показала, что 14 сентября 2022 года в анализируемый период времени ее супруг жилище не покидал. 

При таких обстоятельствах сама по себе фиксация техническим средством контроля нарушения границ охранной зоны Д.С.Д. при отсутствии достаточных сведений о действительном нарушении с его стороны не могла  свидетельствовать о несоблюдении им условий исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста (Апелляционное постановление № 22к-524/2022).

Судам в каждом подобном случае при решении вопроса об изменении меры пресечения необходимо давать на достоверных доказательствах оценку тому, было ли исправно электронное техническое средство контроля, на какое расстояние поднадзорное лицо покинуло пределы домовладения, в течение какого промежутка времени имело место нарушение, что являлось целью данного нарушения, в частности, не предпринимались ли лицом попытки скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по делу, какие последствия повлекло нарушение.

При разрешении ходатайств судам следует руководствоваться предписаниями, содержащимися в ст.ст.107 и 109 УПК РФ, согласно которым продление срока домашнего ареста свыше 6 месяцев допускается лишь по тяжким и особо тяжким преступлениям в случае особой сложности уголовного дела и при отсутствии оснований для изменения или отмены этой меры пресечения. Но требования вышеназванных норм закона в некоторых случаях судами не всегда соблюдались.

Так, апелляционным постановлением от 4 мая 2021 года изменено постановление в отношении У.Н.Н., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных п.«в» ч.5 ст.290, ч.2 ст.290, ч.2 ст.290 УК РФ, которым продлен срок домашнего ареста на 02 месяца 01 сутки, а всего до 09 месяцев 29 суток, то есть до 24 июня 2021 года с оставлением ранее установленных запретов и ограничений. Следователь, обращаясь в суд за продлением срока домашнего ареста свыше 6 месяцев, не указал в своем ходатайстве на особую сложность уголовного дела. В представленных органом следствия материалах не имеется сведений, безусловно обосновывающих наличие всех закрепленных в процессуальном законе условий, при которых содержание обвиняемой под домашним арестом может быть продлено судом свыше 6 месяцев. Но данному обстоятельству суд первой инстанции не дал должной оценки, упомянув об особой сложности уголовного дела, не привел в обоснование своего вывода соответствующие правовые и фактические данные.

Кроме того, продлевая срок домашнего ареста, суд не дал надлежащей оценки всем сведениям о личности У.Н.Н., её постпреступном поведении, как того требуют положения ст.ст. 97, 99, 107 УПК РФ, оставив без внимания обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы по рассматриваемому ходатайству. Вопреки требованиям процессуального закона суд не обсудил возможность применения в отношении обвиняемой иной, более мягкой меры пресечения, чем домашний арест.

Вывод суда первой инстанции основан на тяжести инкриминируемых У.Н.Н. преступлений и сведениях о наличии у неё обширных связей, указывающих на то, что,  оказавшись на свободе, она может воспрепятствовать расследованию по уголовному делу либо скроется от органов следствия и суда.

Судебная коллегия указала, что не имеется обстоятельств, безусловно оправдывающих дальнейшее содержание У.Н.Н. под домашним арестом, а надлежащее поведение обвиняемой на данной стадии производства по уголовному делу и её явку в органы следствия можно обеспечить посредством применения меры пресечения в виде запрета определенных действий.

Принимая во внимание сведения о личности У.Н.Н., учитывая её семейное положение, состояние здоровья лиц, находящихся на её иждивении, суд апелляционной инстанции, руководствуясь требованиями о пропорциональности, соразмерности и справедливости применяемых мер процессуального принуждения, применил к обвиняемой более мягкую меру пресечения, изменив домашний арест на запрет определенных действий (Апелляционное постановление №22к-232/2021).

Домашний арест заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, с возложением запретов и осуществлением за ним контроля.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 22 марта 2018 года №12-П, домашний арест связан с принудительным пребыванием в ограниченном пространстве, с изоляцией от общества, прекращением выполнения трудовых или служебных обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с широким кругом лиц, т.е. с ограничением самого конституционного права на свободу и личную неприкосновенность.

Эта мера пресечения подверглась изменению после принятия Федерального закона от 18 апреля 2018 года №72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста». В соответствии с ч.7 ст.107 УПК РФ при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста суд вправе возложить на подозреваемого или обвиняемого обязанность по соблюдению одного или нескольких запретов, предусмотренных п.3 – 5 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, а именно, общаться с определенными лицами; отправлять и получать почтово-телеграфные отправления; использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет».

В решении об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста суд должен указать вид и пределы налагаемых на лицо запретов, если в соответствии с ч.7 ст.107 УПК РФ придет к выводу о необходимости их наложения на подозреваемого, обвиняемого.

При выборе запретов учитываются не только данные о личности и фактические обстоятельства, но и представленные доводы сторонами обвинения и защиты. Запреты могут быть изменены судом по ходатайству подозреваемого или обвиняемого, его защитника, законного представителя, а также следователя или дознавателя, в производстве которого находится уголовное дело. Суд не вправе подвергать подозреваемого или обвиняемого запретам, не предусмотренным ч.7 ст.107 УПК РФ.

При этом следует учитывать, что, запрещая подозреваемому или обвиняемому общение с определенными лицами или ограничивая его в общении, суд должен указать данные, позволяющие идентифицировать этих лиц.

Для установления запрета на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений либо на использование средств связи или ограничения в этом при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста не требуется вынесения дополнительного судебного решения по указанным вопросам в порядке, установленном ст.165 УПК РФ.

При запрете на пользование средствами связи или ограничении в их использовании суду следует разъяснить подозреваемому, обвиняемому его право на использование телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб при возникновении чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, дознавателем, следователем и необходимость информировать контролирующий орган о каждом таком звонке (ч. 8 ст.107 УПК РФ).

При возложении на подозреваемого или обвиняемого запрета использовать информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет» суду следует указать случаи, в которых лицу разрешено использование этой сети (например, для обмена информацией между лицом и учебным заведением – если подозреваемый или обвиняемый является учащимся этого заведения).

В соответствии с ч.9 ст.107 УПК РФ в решении суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста указываются условия исполнения этой меры пресечения, в том числе место, в котором будет находиться подозреваемый или обвиняемый, срок домашнего ареста, запреты, установленные в отношении подозреваемого или обвиняемого, способы связи со следователем, с дознавателем и контролирующим органом.

Изучение материалов показало, что суды в основном обоснованно принимали решение об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста и возлагали запреты, предусмотренные п. 3 – 5 ч. 6 ст.105.1 УПК РФ.

К примеру, постановлением Яшкульского районного суда от 25 июня 2021 года в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей обвиняемого М.А.Ж. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.158 УК РФ, отказано. М.А.Ж. освобожден из-под стражи. В отношении него избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на срок 1 месяц 3 суток, то есть до 28 июля 2021 года. На основании ч.2.1 ст.107 УПК РФ зачислен в срок домашнего ареста время содержания обвиняемого М.А.Ж. под стражей с 7 ноября 2020 года по 24 июня 2021 года. Местом исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста установлено место регистрации и жительства М.А.Ж. – домовладение №* по ул.** с.* *** области, которое он обязан не покидать без разрешения следователя и суда.

На основании п.3-5 ч.6 ст.105.1 и ч.7 ст.107 УПК РФ возложены на обвиняемого М.А.Ж. следующие запреты:

• общаться со свидетелями и представителями потерпевших, их родственниками и близкими;
• отправлять и получать почтово-телеграфные отправления и корреспонденцию, за исключением случаев получения следственной или судебной корреспонденции;
• использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет», за исключением случаев использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб при возникновении чрезвычайной ситуации, а также для общения со следователем и контролирующим органом. О каждом таком звонке в указанных случаях обвиняемый обязан информировать контролирующий орган.

Контроль за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением возложенных на него судом запретов возложен на филиал ФКУ «Уголовно-исполнительная инспекция» УФСИН России по *** области в ** районе (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).

В связи с введением в уголовное судопроизводство меры пресечения – запрета определенных действий, разрешение прогулок при домашнем аресте противоречит положениям ч.1 ст.107 УПК РФ, поскольку «изоляция от общества в жилом помещении» при этом не может быть обеспечена.

Конституционный Суд РФ неоднократно обращал внимание на схожесть между собою по своим сущностным характеристикам мер пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу. Но следует учесть, что данный вопрос он рассматривал до внесения изменений в ч.1 ст.107 УПК РФ Федеральным законом от 18 апреля 2018 года №72-ФЗ, то есть тогда, когда домашний арест заключался, в том числе, в нахождении обвиняемого в частичной изоляции от общества и когда, как разъяснял Верховный Суд РФ, суды вправе были при домашнем аресте разрешать прогулки, посещение учебного заведения.

Судам следует иметь в виду, что в соответствии с действующим законодательством разрешение прогулок лицу, находящемуся под домашним арестом, не предусмотрено. Иначе искажаются суть и значение домашнего ареста, как меры пресечения. В этой связи Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 2020 года №7 «О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» абзац 2 пункта 40 Постановления Пленума № 41, где перечислялись случаи, в которых лицу разрешено покидать пределы жилого помещения, в том числе и для прогулок, исключен.

Изучение материалов показало, что имелись случаи, когда удовлетворялись ходатайства на ежедневные прогулки обвиняемым после внесенных изменений, что противоречило положениям ст.107 УПК РФ.  

Так, постановлением Элистинского городского суда от 25 февраля 2022 года в отношении М.А.В. продлен срок домашнего ареста с запретами и ограничениями, установленными ранее судом. При этом суд удовлетворил ходатайство обвиняемой и ее защитника об изменении времени для совершения прогулок, покупок и сопровождения детей в детский сад и учебное заведение с учетом расписания детей. Так, М.А.В. разрешено покидать жилище по адресу, установленному судом, ежедневно в период с 07 часов 30 минут до 08 часов 30 минут, с 10 часов 15 минут до 11 часов 15 минут, с 16 часов 30 минут до 17 часов 30 минут для прогулок, совершения покупок продуктов питания и предметов первой необходимости, а также для сопровождения детей в детский сад и учебное общеобразовательное учреждение (Материал №*/2022, постановление не обжаловано).

За анализируемый период аналогичные ошибки (разрешены прогулки обвиняемым, изменено время нахождения на территории двора) допущены следующими судами: Элистинским городским судом,  Сарпинским, Черноземельским, Яшалтинским районными судами.  

В случае заявления ходатайства о разрешении обвиняемому осуществления ежедневных прогулок за пределами домовладения, судам следует мотивированно отказывать в их удовлетворении или обсуждать вопрос об изменении меры пресечения.

К примеру, постановлением Яшкульского районного суда от 25 июня 2021 года при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении М.Ю.В., судом отказано в удовлетворении ходатайства о разрешении обвиняемому ежедневных прогулок. Суд указал, что мера пресечения в виде домашнего ареста заключается в нахождении обвиняемого в изоляции от общества именно в жилом помещении, в котором он проживает. Статья 107 УПК РФ предусматривает лишь возможность изменения ранее установленных запретов, перечень которых является ограниченным. Возможность выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения предусмотрена для меры пресечения в виде запрета определенных действий, а не для домашнего ареста (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).     

Сроки содержания под стражей и домашним арестом

В соответствии со ст.128 УПК РФ сроки, предусмотренные УПК РФ, исчисляются часами, сутками, месяцами. При исчислении сроков месяцами не принимаются во внимание тот час и те сутки, которыми начинается течение срока, за исключением случаев, предусмотренных УПК РФ. При исчислении сроков заключения под стражу, домашнего ареста, запрета определенных действий и нахождения в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, в них включается и нерабочее время. Срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток. При задержании срок исчисляется с момента фактического задержания.

Исходя из положений ч. 9 и 10 ст.109 УПК РФ течение срока содержания под стражей начинается в день заключения лица под стражу на основании судебного решения об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения (час заключения лица под стражу в качестве меры пресечения во внимание не принимается). Истекает срок в 24 часа последних суток срока независимо от того, приходится ли его окончание на рабочий или нерабочий день.

Названные положения, определяющие правила исчисления процессуальных сроков, предполагают, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а также при продлении срока ее действия суду следует определять не только продолжительность периода содержания подозреваемого, обвиняемого под стражей, но и дату его окончания.

Для правильного установления даты окончания срока содержания под стражей необходимо учитывать положения ч.10 ст.109 УПК РФ. Если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу, срок в соответствии с ч.3 ст.128 УПК РФ исчисляется с момента фактического задержания.

Изучение материалов показало, что суды верно исчисляли срок содержания под стражей с момента фактического задержания подозреваемого. Тем не менее, в некоторых случаях, суды допускали ошибки, что являлось основаниям для изменения судебного решения.

Так, постановлением Яшалтинского районного суда от 27 мая 2021 года в отношении М.В.С. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 27 июля 2021 года. Судебная коллегия постановление изменила, уточнив, что срок содержания под стражей – до 26 июля 2021 года, поскольку судом установлено, что М.В.С. задержан 26 мая 2021 года, а не 27 мая 2021 года, как указал следователь (Апелляционное постановление №22к-278/2021).

Имели место случаи, когда суды не указывали продолжительность меры пресечения.  

Постановлением Черноземельского районного суда от 27 мая 2021 года в отношении Л.А.И. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу до 28 декабря 2021 года (Материал №*/2021, постановление не обжаловано).

В другом случае, постановлением Элистинского городского суда от 5 июля 2021 года отказано в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей в отношении Н.А.В., суд ему избрал меру пресечения в виде домашнего ареста до 5 августа 2021 года (Материал №3*/2021, постановление не обжаловано).

 Как показало изучение материалов, суды срок содержания под стражей при досудебном производстве по уголовному делу правильно устанавливали и продлевали в пределах срока предварительного расследования.

В случаях, когда некоторые суды выходили за пределы срока предварительного расследования, то такие решения изменялись апелляционной инстанцией. 

Так, судебная коллегия 25 марта 2021 года изменила постановление Элистинского городского суда, которым в отношении П.Р.С., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.161 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 20 мая 2021 года.

 Апелляционная инстанция отметила, что, удовлетворяя ходатайство следователя, суд не учел, что предварительное расследование по делу осуществляется в форме дознания, и согласно ст.223 УПК РФ проводится в течение 30 суток со дня возбуждения уголовного дела. Данное обстоятельство и то, что в ходатайстве дознавателя, а также в решении суда, отсутствовало обоснование заключения лица под стражу на срок до двух месяцев, послужили основаниями для изменения постановления и уточнения, что мера пресечения в виде заключения под стражу избрана П.Р.С. сроком на 30 суток, то есть до 19 апреля 2021 года (Апелляционное постановление №22к-146/2021).

Судам следует во взаимосвязи со ст.128 УПК РФ учитывать, что, если при определении срока используется предлог «по», то дата после него включается в этот срок. Использование предлога «до» исключает указанную после него дату из срока, но в случае добавления после даты наречия «включительно», дата включается с указанный срок.

Судебная коллегия неоднократно обращала внимание судов на правильное исчисление сроков избрания и продления мер пресечения, однако такие ошибки суды продолжали допускать.

Апелляционным постановлением судебной коллегии от 3 сентября 2021 года изменено постановление Элистинского городского суда, которым в отношении обвиняемого М.С.В. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, то есть по 26 октября 2021 года.

В соответствии с положением ст.128 УПК РФ срок содержания под стражей истекает в 24 часа последних суток, следовательно, двухмесячный срок заключения под стражу с учетом исчисления его с момента задержания (26 августа 2021 года) истекает в 24 часа 25 октября 2021 года.

Суд первой инстанции, указывая об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу М.С.В. на 2 месяца, неверно определил дату его окончания – по 26 октября 2021 года, в связи с чем решение изменено (Апелляционное постановление №22к-41/2021).

В другом случае, апелляционным постановлением судебной коллегии от 22 июля 2021 года изменено постановление Элистинского городского суда, которым в отношении Р.Р.Е. продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, всего до 4 месяцев 21 суток, то есть до 21 сентября 2021 года включительно.

Согласно протоколу Р.Р.Е. задержан 30 апреля 2021 года. Мера пресечения в виде заключения под стражу избрана ему 2 мая 2021 года на 21 сутки, то есть до 21 мая 2021 года. Судом первой инстанции допущена ошибка в расчете окончательной даты срока содержания обвиняемого Р.Р.Е. под стражей, в связи с чем резолютивная часть судебного постановления была изменена с исключением указания на «включительно» после обозначения даты «21 сентября 2021 года» (Апелляционное постановление №22к-343/2021).

Исходя из положений ч. 2 ст.107 УПК РФ течение срока домашнего ареста начинается в день вынесения судебного решения об избрании этой меры пресечения. Данные нормы закона судами соблюдаются.

В соответствии с ч. 2 ст.255 УПК РФ, если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать             6 месяцев, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст.255 УПК РФ.

Так, судебная коллегия 3 февраля 2021 года изменила постановление Элистинского городского суда, которым в отношении обвиняемых Л.Б.О. и Ш.А.Б. продлен, соответственно, срок содержания под стражей и домашнего ареста на 6 месяцев, то есть до 27 июля 2021 года с оставлением в силе запретов и ограничений, установленных судом при определении меры пресечения в виде домашнего ареста. Ссылаясь на положения ч.2 ст.255 УПК РФ, судебная коллегия указала, что срок содержания подсудимого под стражей начинается в день поступления уголовного дела в суд, а не в день окончания срока содержания под стражей по предыдущему судебному решению. Учитывая факт поступления уголовного дела в суд первой инстанции 12 января 2021 года, судебная коллегия установила срок содержания Л.Б.О. под стражей и Ш.А.Б. под домашним арестом до 12 июля 2021 года (Апелляционное постановление №22к-68/2021).

В ином случае, постановлением Яшалтинского районного суда от 14 сентября 2021 года в отношении подсудимого Г.О.М. продлен срок домашнего ареста на 6  месяцев, то есть до 21 января 2022 года включительно; П.В.Ф. продлен срок содержания под стражей на 6 месяцев, то есть до 21 января 2022 года включительно.

Апелляционным постановлением от 4 октября 2021 года постановление суда первой инстанции изменено, исключено из резолютивной части указание на слово «включительно», поскольку шестимесячный срок нахождения подсудимого Г.О.М. под домашним арестом и подсудимого П.В.Ф. под стражей истекает в 24.00 часа 20 января 2022 года. Однако суд фактически продлил меру пресечения на 6 месяцев 1 сутки вместо 6 месяцев (дело поступило в суд 21 июля 2021 года), тем самым вышел за рамки действующего законодательства (Апелляционное постановление №22к-451/2021).

Применение меры пресечения в виде залога

Залог является одной из мер пресечения, не связанных с лишением свободы. Однако данная мера процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве применяется редко. За анализируемый период судами республики мера пресечения в виде залога не избиралась.

Вместе с тем судам республики следует иметь в виду, что исходя из положений ч.2 и 7 ст.106 УПК РФ во взаимосвязи с положениями ч.5 ст.107 и ч.3 и 7.1 ст.108 УПК РФ решение об избрании меры пресечения в виде залога суд вправе принять не только по результатам рассмотрения ходатайства следователя, согласованного с руководителем следственного органа, или ходатайства дознавателя, согласованного с прокурором, но и по результатам рассмотрения ходатайства, заявленного подозреваемым, обвиняемым, его защитником, законным представителем либо другим физическим или юридическим лицом, а также по результатам обсуждения в судебном заседании возможности применения альтернативных заключению под стражу или домашнему аресту мер пресечения. Исследование судом фактических и правовых оснований для избрания залога должно осуществляться в условиях состязательности и равноправия сторон с обеспечением подозреваемому, обвиняемому возможности довести до суда свою позицию, в частности о виде и размере залога.

Вид и размер залога определяет суд, который согласно положениям ч.3 ст.106 УПК РФ учитывает характер совершенного преступления, данные о личности подозреваемого или обвиняемого, имущественное положение залогодателя, а также характер и размер вреда, причиненного преступлением, чтобы угроза утраты залогодателем залоговой массы служила надежной гарантией достижения цели, которая ставится применением меры пресечения.

Необходимо отметить, что Федеральным законом от 7 октября 2022 года №383-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в ст.106 УПК РФ внесены изменения и определен срок применения меры пресечения в виде залога и его продление.

Так, в соответствии с ч.2 ст.106 УПК РФ залог в качестве меры пресечения применяется в отношении подозреваемого либо обвиняемого по решению суда на срок до двух месяцев в порядке, установленном ст.108 УПК РФ, с учетом особенностей, определенных настоящей статьей. Срок применения данной меры пресечения исчисляется с момента внесения залога. В ст.106 УПК РФ введена часть 8.2, согласно которой в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения в виде залога срок применения залога может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст.109 УПК РФ, с учетом особенностей, определенных настоящей статьей.

В соответствии с ч.8.1 ст.106 УПК РФ при избрании залога в качестве меры пресечения суд вправе возложить на подозреваемого или обвиняемого обязанность по соблюдению запретов, предусмотренных ч.6 ст.105.1 УПК РФ. Обязанность по соблюдению запретов, предусмотренных п.п.2 – 6 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, действует до отмены или изменения меры пресечения в виде залога, а обязанность по соблюдению запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, до истечения срока, установленного судом в соответствии с ч. 9 и 10 ст.105.1 УПК РФ. Контроль за соблюдением подозреваемым или обвиняемым возложенных судом запретов осуществляется в порядке, установленном ч.11 ст.105.1 УПК РФ (часть 8.1 введена Федеральным законом от 18 апреля 2018 года № 72-ФЗ). 

Избрание и продление

меры пресечения в виде запрета определенных действий

Мера пресечения в виде запрета определенных действий, введена Федеральным законом от 18 апреля 2018 года №72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста».

Исходя из перечня мер пресечения, содержащегося в ст.98 УПК РФ, запрет определенных действий является наиболее мягкой из мер пресечения, избираемых только судом, и заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, предусмотренных ч.6 ст.105.1 УПК РФ, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных запретов.

В связи с этим при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, залога или заключения под стражу суду следует обсудить со сторонами возможность применения запрета определенных действий как альтернативы более строгой мере пресечения, а в случае, если суд придет к выводу об отсутствии оснований для его применения, мотивировать этот вывод в судебном решении.

Запрет определенных действий в качестве меры пресечения применяется в порядке, установленном ст.108 УПК РФ (за исключением требований, связанных с видом и размером наказания, квалификацией преступления, возрастом подозреваемого или обвиняемого), и с учетом особенностей, определенных ст.105.1 УПК РФ.

Принимая решение о применении запретов, предусмотренных ч.6 ст.105.1 УПК РФ, суд должен исходить из соразмерности каждого из них и всей совокупности возлагаемых запретов целям применяемой меры пресечения с учетом данных о личности подозреваемого или обвиняемого, фактических обстоятельств уголовного дела и представленных сторонами сведений и может возложить следующие запреты:

1. выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях;
2. находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них;
3. общаться с определенными лицами;
4. отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;
5. использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет»;
6. управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.

В соответствии с ч.7 ст.105.1 УПК РФ в постановлении суда об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий указываются конкретные условия исполнения этой меры пресечения с учетом возлагаемых запретов (адрес жилого помещения и периоды времени, в течение которых запрещено покидать жилое помещение, район, населенный пункт, с которыми связаны запреты, места, запрещенные для посещения, данные о расстоянии, ближе которого запрещено приближаться к определенным объектам, лицах, с которыми запрещено общаться, срок применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, способы связи со следователем, с дознавателем и контролирующим органом, другие условия), а также обязанность подозреваемого или обвиняемого самостоятельно являться по вызовам дознавателя, следователя или суда. Подозреваемый или обвиняемый может быть подвергнут судом всем запретам, предусмотренным ч. 6 ст.105.1 УПК РФ, либо отдельным из них.

Изучение материалов показало, что в подавляющем большинстве случаев суды обсуждали вопрос о применении иной, более мягкой меры пресечения, в частности, запрета определенных действий.  В случае имеющихся оснований, избирали данную меру пресечения.

К примеру, постановлением Элистинского городского суда от 1 мая 2022 года в отношении обвиняемого К.А.Г. в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста отказано. К.А.Г. избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий сроком на 29 суток, то есть до 30 мая 2022 года. Местом исполнения меры пресечения в виде запрета определенных действий К.А.Г. определено жилое помещение, расположенное по адресу:***. Возложены на К.А.Г. следующие запреты:

• выходить за пределы жилого помещения, в котором он проживает по адресу:***, с 23.00 часов до 06.00 часов утра;
• находиться в местах проведения массовых мероприятий и участвовать в них, а также посещать увеселительные заведения;
• общаться со свидетелями по настоящему делу.

Суд обязал К.А.Г. самостоятельно являться по вызовам следователя и суда. Контроль за соблюдением запретов возложил на ФКУ «УИИ» УФСИН России по РК (Материал №*/2022, постановление не обжаловано).

 Имели место случаи, когда суды необоснованно отказывали в избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий и судебная коллегия изменяла обжалуемые постановления.

Так, апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам от        3 июня 2022 года отменено постановление Элистинского городского суда, которым отказано в удовлетворении ходатайства об изменении меры пресечения в виде домашнего ареста на запрет определенных действий в отношении М.Ю.В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ.

Из представленных материалов следовало, что производство по уголовному делу находится на завершающем этапе, а конкретные объективные данные, свидетельствующие о том, что М.Ю.В. может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, затруднить собирание и закрепление доказательств на данном этапе расследования в материалах дела отсутствовали, а выводы в обжалуемом постановлении основывались на предположениях.

Судебная коллегия указала на отсутствие убедительных мотивов невозможности изменения меры пресечения в отношении М.Ю.В. на запрет определенных действий. Одна лишь тяжесть вмененного М.Ю.В. преступления и обстоятельства, на основании которых ему была избрана, а в последующем продлена мера пресечения в виде домашнего ареста на начальных этапах предварительного следствия, не могут являться достаточными основаниями для отказа в изменении меры пресечения.

Принимая решение об отказе в изменении меры пресечения обвиняемому М.Ю.В., суд первой инстанции, вопреки положениям уголовно-процессуального закона, не проанализировал всю совокупность обстоятельств уголовного дела и сведений о личности обвиняемого, имеющих правовое значение при разрешении указанного вопроса, не привел конкретных сведений о фактах, свидетельствующих о невозможности избрания М.Ю.В. более мягкой меры пресечения.

Учитывая данные о личности обвиняемого, его возраст, семейное положение, состояние здоровья, наличие постоянного места жительства по месту проведения предварительного расследования, устойчивые социальные связи, руководствуясь принципом гуманизма, в целях соблюдения баланса между публичными интересами, связанными с применением процессуального принуждения и важностью права на свободу личности, судебная коллегия посчитала возможным изменить обвиняемому М.Ю.В. меру пресечения в виде домашнего ареста на меру пресечения в виде запрета определенных действий с возложением обязанности своевременно являться по вызовам следователя, прокурора и суда, а также соблюдать возлагаемые судом запреты до 28 июня 2022 года, а также с установлением в соответствии с ч.6 ст.105.1 УПК РФ следующих запретов:

• менять место проживания и находиться за пределами административных границ г. Элисты Республики Калмыкия без разрешения следователя;
• посещать развлекательные учреждения;
• отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;
• вести переговоры в любой форме, в том числе с использованием средств связи, включая стационарные и мобильные телефоны, электронную почту, сеть «Интернет», по обстоятельствам, касающимся расследованию уголовного дела со свидетелями, а также иными участниками судопроизводства по уголовному делу без письменного разрешения следователя, за исключением адвоката, осуществляющего его защиту.

Контроль за исполнением возложен на ФКУ «УИИ» УФСИН России по РК. Обвиняемому разъяснено, что в случае нарушения возложенных на него запретов суд по ходатайство следователя, а в период судебного разбирательства по представлению контролирующего органа, может изменить эту меру пресечения на более строгую (Апелляционное постановление №22к-305/2022).

Судам следует иметь в виду, что налагаемый на подозреваемого или обвиняемого запрет покидать в определенные периоды времени пределы жилого помещения, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, предусмотренный п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, связан с ограничением конституционного права на свободу. Поэтому, возлагая такую обязанность на подозреваемого или обвиняемого, суд должен установить срок действия данного запрета в отношении конкретного лица, способы его связи со следователем, с дознавателем и контролирующим органом и другие условия в соответствии с требованиями ч.7, 9 и 10 ст.105.1 УПК РФ.

Запрет, предусмотренный п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, применяется до отмены меры пресечения в виде запрета определенных действий либо до истечения срока применения данного запрета, установленного судом при принятии решений, указанных в п.1 и 2 ч.4 ст.105.1 УПК РФ, или при его продлении. Запреты, предусмотренные п.2 – 6 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, применяются до отмены или изменения меры пресечения в виде запрета определенных действий.

При этом необходимо учитывать, что запрет, предусмотренный п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, устанавливается и продлевается в соответствии со ст.109 УПК РФ, а длительность сроков данного запрета определена в ч.10 ст.105.1 УПК РФ, согласно которой срок с момента вынесения судом решения о его установлении не может превышать по уголовным делам:

1. о преступлениях небольшой и средней тяжести – 12 месяцев;
2. о тяжких преступлениях – 24 месяца; об особо тяжких преступлениях – 36 месяцев. 

Требования ст.108 и 109 УПК РФ, касающиеся сроков содержания под стражей в качестве меры пресечения и их продления, не распространяются на запрет определенных действий.

По смыслу данных норм закона устанавливается и продлевается срок в порядке ст.109 УПК РФ лишь на запрет покидать в определенные периоды времени пределы жилого помещения.

Изучение материалов показало, что суды, как правило, в отношении подозреваемого или обвиняемого применяли несколько запретов, предусмотренных ч.6 ст.105.1 УПК РФ, и, в нарушение вышеуказанных норм, устанавливали срок действия в целом меры пресечения в виде запрета определенных действий.

Так, решением Элистинского городского суда от 27 октября 2022 года в отношении несовершеннолетнего Т.А.А. постановлено продлить меру пресечения в виде запрета определенных действий с возложением обязанности своевременно являться по вызовам следователя и суда, а также соблюдать установленные судом запреты сроком на 1 месяц 00 суток, а всего до двух месяцев 29 суток, то есть до 1 декабря 2022 года. Оставить в силе запреты, установленные постановлением судьи Элистинского городского суда от 3 сентября 2022 года в соответствии с ч.6 ст.105.1 УПК РФ (Материал №*/2022, постановление оставлено без изменения).

В другом случае, постановлением Юстинского районного суда от 19 июля 2022 года в удовлетворении ходатайства об избрании подозреваемой Г.Ю.Н. меры пресечения в виде домашнего ареста отказано. В отношении Г.Ю.Н., зарегистрированной и проживающей по адресу:**, избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий сроком на 1 месяц 27 суток, то есть до 15 сентября 2022 года. Возложена на Г.Ю.Н. обязанность самостоятельно и своевременно являться по вызовам следователя и суда, соблюдать установленные запреты. Возложены на Г.Ю.Н. следующие запреты:

• отправлять и получать почтово-телеграфные отправления, кроме корреспонденции из правоохранительных органов;
• пользоваться средствами связи, включая стационарные и мобильные телефоны, электронную почту, информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет», использовать средства связи, за исключением права на использование телефонной связи для вызова скорой помощи в случае необходимости, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб при возникновении чрезвычайных ситуаций, а также для общения с контролирующим органом и следствием;
• общаться со свидетелями по уголовному делу, их родственниками и близкими.

Контроль за исполнением и соблюдением наложенных судом запретов и ограничений возложен на Яшкульский межмуниципальный филиал ФКУ УИИ УФСИН России по РК (Материал №*/2022, постановление не обжаловано).

В данном примере запрет покидать в определенные периоды времени пределы жилого помещения судом не возложен и, соответственно, срок действия запретов не должен устанавливаться. 

В ходе проверки законности судебных решений суду апелляционной инстанции необходимо обращать внимание на такие ошибки и исключать из резолютивной части постановления указание на установление срока действия избранной меры пресечения в виде запрета определенных действий, применяя срок действия только для запрета покидать в определенные периоды времени пределы жилого помещения, в случае его возложения.

Вынесение частных постановлений

Согласно ч.4 ст.29 УПК РФ, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер.

Изучение дел показало, что судьями вынесены частные постановления в адрес прокуроров и руководителей следственных органов ввиду существенных нарушений норм уголовно-процессуального законодательства. В частности сроков направления ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении срока содержания под стражей или домашнего ареста.

Например, по результатам рассмотрения ходатайства о продлении срока домашнего ареста в отношении Г.Т.А. Элистинский городской суд 23.09.22 вынес частное постановление в адрес прокурора г.Элисты и руководителя следственного отдела Управления МВД России по г.Элиста, указав на небрежное отношение следователем к выполнению служебных обязанностей и не знание уголовно-процессуального законодательства, что в нарушение ч.8 ст.109 УПК РФ ходатайство поступило за 4 суток до истечения срока домашнего ареста (Материал №*/22).

В другом случае, частное постановление вынесено по ходатайству в отношении С.В.В., которое поступило в Элистинский городской суд 28 февраля 2022 года, а срок содержания под стражей истекал 1 марта 2022 года (Материал №*/22).

Кроме того суды обращали внимание на отсутствие подтверждающих сведений о личности подозреваемого.

К примеру, при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей в отношении У.О.Н. Элистинским городским судом 22 апреля 2022 года вынесено частное постановление в адрес Министра внутренних дел РК на нарушения следователем уголовно-процессуального закона и ненадлежащий контроль со стороны руководства. Суд указал, что следователем к ходатайству не представлено ни одного документа, характеризующего личность обвиняемого, а также подтверждающего приведенные в ходатайстве данные о личности, что тот на учетах у врача-нарколога и врача-психиатра не состоит, имеет на иждивении одного несовершеннолетнего ребенка, не судим, по месту жительства характеризуется удовлетворительно. На стадии подготовки к судебному заседанию нарушение было устранено путем истребования у органа следствия характеризующих личность сведений  (Материал №*/22).   

Следует обратить внимание судов, что не во всех ходатайствах органов предварительного следствия указывался срок, на который необходимо избрать меру пресечения. В основном это касается органа дознания, однако данное нарушение остается без реагирования.

При наличии оснований для реагирования на причины и условия ненадлежащего исполнения должностными лицами органов предварительного следствия своих обязанностей судам республики необходимо в каждом случае выносить частные постановления.

В ходе апелляционного рассмотрения жалоб, частные постановления выносились и судебной коллегией по уголовным делам.

К примеру, судебной коллегией по уголовным делам вынесено частное постановление по результатам рассмотрения апелляционной жалобы защитников на постановление Юстинского районного суда от 3 июня 2021 года, которым продлен срок содержания под стражей обвиняемого Д.Э.А. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, на 1 месяц, а всего до 7 месяцев, то есть до 6 июля 2021 года, в адрес руководителя Яшкульского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Калмыкия О.С.У. на нарушения норм уголовно-процессуального закона, допущенные следователем при расследовании данного уголовного дела. Апелляционным постановлением постановление суда отменено и в отношении обвиняемого Д.Э.А. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на 1 месяц, то есть до 6 июля 2021 года.

Суд апелляционной инстанции указал, что следователем приводились аналогичные основания в предыдущих нескольких ходатайствах при продлении срока содержания под стражей. При этом следователем не были приведены обстоятельства, свидетельствующие об особой сложности уголовного дела. Кроме этого в судебном заседании было установлено, что обвиняемый и защитники уведомлены об окончании следственных действий 6 апреля 2021 года, однако к ознакомлению с материалами дела приступили лишь 18 мая 2021 года. Подобные нарушения свидетельствовали об игнорировании требований уголовно-процессуального законодательства и отсутствии  контроля со стороны руководства за эффективностью и соблюдением процессуальных сроков (Апелляционное постановление №22к-290/2021).

***

Таким образом обобщение показало, что в целом у судов республики практика рассмотрения ходатайств об избрании и продлении мер пресечения выстроена на соблюдении требований уголовно-процессуального закона.

Вместе с тем выявленные недостатки и упущения свидетельствуют о недостаточном изучении судьями норм уголовно-процессуального законодательства, практики Верховного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Республики Калмыкия, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, а также правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации.

В этой связи судебная коллегия рекомендует:

• тщательно изучать поступившие в суд ходатайства об избрании и продлении мер пресечения, в случае принятия их к производству, выносить постановление о назначении судебного заседания в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, своевременно извещать стороны, осуществлять по ним контроль, проводить полный и всесторонний анализ представленных документов;
• при регистрации поступивших материалов, наряду с датой проставлять время их поступления;
• соблюдать установленный законом срок рассмотрения ходатайств, в случае обжалования решений суда, своевременно направлять материалы в суд апелляционной инстанции;  
• по результатам рассмотрения ходатайств выносить законные, обоснованные и мотивированные решения;
• реагировать на нарушения норм действующего законодательства, допущенными органами предварительного следствия при подаче ходатайств об избрании и продлении мер пресечения, при расследовании уголовного дела, путем вынесения частных постановлений.

В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами положений действующего законодательства при рассмотрении ходатайств об избрании и продлении мер пресечения необходимо направить обобщение судебной практики нижестоящим судам для использования в практической деятельности.